Я всегда верила в Бога. Не могу сказать, что меня воспитывали в религиозной семье. Даже скорее наоборот — долгое время родители считали себя атеистами, а к вере каждый из них пришел уже позже, когда я была подростком. Во мне же всю мою жизнь было ощущение того, что есть кто-то неизмеримо более сильный и могущественный, чем человек, кто-то, кто создал и нас самих, и все вокруг... Долгое время я не анализировала это чувство, не задавала никаких вопросов. Изредка ходила в церковь, больше, правда, как в музей или театр. Мне нравился запах ладана и спокойствие, которое я испытывала в храме. Я ставила свечки, молилась своими словами, как могла и уходила. Несколько раз пробовала держать Великий Пост — тот, что перед Пасхой. Выучила «Отче наш» — из принципа. Все и всегда говорят: «Это надо знать, как «Отче наш»... или «Я выучил это, как «Отче наш»... А сколько из говорящих знают «Отче наш» на самом деле? Вот я взяла и выучила — чтобы знать.
К чему я это говорю? Да чтобы показать, что ничего особенного, «дьявольского» во мне не было. Я пыталась найти путь к Богу и двигалась, как мне казалось, в правильном направлении, пока моя жизнь за несколько лет не перевернулась с ног на голову.
После школы я довольно просто поступила в Университет на филологический факультет, как и мечтала. Оставшиеся недели после вступительных экзаменов пролетели как блаженный миг — я наслаждалась незатейливым отдыхом, выкинув из головы все заботы и проблемы. И надо же мне было в последнюю неделю августа познакомится со студентом старшекурсником одного из многочисленных технических ВУЗов нашего города — обворожительным африканцем, словно появившимся из моего сна. Высокий, спортивный, почти на десять лет старше меня. Кожа цвета черного крепкого кофе. Белоснежная улыбка. Низкий бархатный голос с изумительным акцентом, сводящим меня — любителя иностранных языков — с ума. Был и еще один нюанс. В нашем обществе не очень-то принято говорить о таких вещах, но самым притягательным в моем новом друге, пожалуй, был его запах! О! Стоило мне только оказаться рядом, как я просто теряла голову от страсти и безудержного желания быть рядом.
И все же несмотря на стремительно развивающийся роман, я успешно начала учебу и была очень горда собой. Я — студентка одного из престижнейших ВУЗов страны! Я смогу прикоснуться к священным для меня материям — литературе и языкам, узнать историю становления моего родного языка и постичь те невероятные приемы, которыми пользовались в своей работе поэты и писатели, чьи книги, словно иконостас, занимали почетнейшее место в моей квартире. До вечера я проводила время в Университете, а вечерами пропадала со своим парнем, возвращаясь домой за полночь.
Шло время, и незаметно для себя самой я все меньше и меньше внимания стала уделять учебе, все больше времени посвящая парню. Начались проблемы в универе. К концу первого курса я уже еле вытягивала сложную насыщенную программу и, как итог, с величайшим трудом сдала экзамены, получив почти по всем предметам тройки. Но к этому моменту меня уже совсем не волновала такая мелочь, потому что мы решили летом сыграть свадьбу и поехать в свадебное путешествие на родину моего жениха. Белоснежный песок, голубой океан и пальмы на берегу занимали все мое воображение. К тому же мой парень как раз заканчивал учебу. Почему в тот момент я не задала себе вопрос, что же я буду делать дальше, в следующем учебном году — я и сама сейчас не могу понять. Ведь я не раз слышала про «радужные перспективы» на родине, про работодателя, который уже ждет дипломированного специалиста, получившего образование в Европе. (Где именно в Европе — не имело значения. Диплом любого европейского государства ценился на вес золота и был поистине пропускным билетом в рай на земле. Теперь уже не его выбирали придирчивые директора фирм, а он мог выбирать предприятие, где хотел бы строить карьеру).
Итак, когда вопрос с экзаменами был решен, свадьба отпразднована, мы наскоро собрали вещички — пляжные тапочки, кучу купальников, солнцезащитный крем... — и радостно прыгнули в самолет, приветливо приглашающий совершить путешествие в старну сказок!
Сказка закончилась сразу по прилете. Нет, были и обещанные пляжи, и пальмы, и теплый прием в новую семью... Но почти сразу мой муж стал проявлять черты характера, которые я никогда не замечала в нем в России. Он был ревнив. До крайности. Лишняя улыбка, лишнее слово, обращенное к другому мужчине приводили его в дикую ярость! Он орал на меня на всех известных ему языках, периодически распускал руки, после чего я на несколько дней зависала дома — надо было скрыть синяки от родни — члены семьи и впрямь вызывали самые приятные чувства, не хотелось их впутывать в наши разборки. Второй неприятный момент — мой муж оказался самым настоящим диктатором, не терпящим споров и возражений. С ним надо было всегда и во всем соглашаться. Если же, на свою беду, я пыталась отстоять иную точку зрения, в ход опять шли кулаки.
Но самым ужасным были даже не тумаки, а то, что я продолжала с каким-то остервенением любить этого человека! Иногда, сидя взаперти дома и залечивая очередные уродливые синяки, я проклинала этого мужчину, проклинала тот день, когда мы познакомились, молилась лишь об одном — чтобы произошла какая-нибудь авария или несчастный случай, и он погиб, исчез из моей жизни! Но стоило ему войти в квартиру, посмотреть на меня своими огромными глазами, заверить в тысячный раз в своей любви, как я таяла и просто забывала обо всем. Он стоял на коленях, целовал мои руки и клялся, что больше никогда ничего подобного не повторится.
Я подозревала, что мой муж занимается какой-то местной магией, но не придавала этому никакого значения, свято веря, что Господь убережет меня от всех бед. Да и просто не верила во все эти, как мне тогда представлялось, детские игры. И уж конечно свое двойственное состояние я никак не связывала с этой его практикой. Все эти привороты, отвороты, заклятия... Это ведь все для старух-деревенщин! А передо мной молодой современный парень, имеющий высшее образование...
Однако меня беспокоили странные перемены в моем самочувствии, как физическом, так и моральном. Я похудела, плохо спала по ночам, а днем была сонная и вялая. Я ходила днями напролет между многочисленными статуэтками и амулетами, расставленными и развешанными по всей нашей квартире, как зомби, не в силах сосредоточится ни на одной мысли... Поначалу все это я списывала на стресс, но мало-помалу начала сомневаться... А что, если это он подавляет мою волю?
Очнуться и немного прийти в себя мне помогла ужасная новость, которую мне сообщил мой благоверный за три дня до даты отъезда — мы остаемся в Африке и никуда не возвращаемся. В этот момент я очень ясно увидела свое положение и окончательно поняла, что больше ни дня не хочу оставаться рядом с этим человеком! И все же, несмотря на совершенно трезвую голову в тот самый момент, я не могла найти в себе силы ни сопротивляться, ни кричать, ни плакать... Я молча опустилась на стул и тупо уставилась в одну точку. Именно тогда я четко осознала, что на меня оказывается непонятное, неподвластное моему разуму воздействие. Словно в моей голове был кто-то, нашептывающий свои собственные — не мои! — желания! «Смирись, смирись, смирись...» Словно удаляющееся эхо.
В нашей жизни ничего не изменилось. Те же приступы ревности и агрессии, те же побои, затем те же раскаяния... Но что-то определенно поменялось во мне. Я все чаще и чаще представляла себе его смерть. В красках. Он едет на машине — лобовое столкновение — он умирает мгновенно... Когда я брала в руки нож, чтобы заняться приготовлением обеда, вместо куска мяса я представляла его. Он не ожидает от меня ничего подобного — я беру нож и одном резким движением, вложив в него всю злость, вонзаю его в грудь когда-то любимого мужчины... Но это были только мысли, мечты...
Я долго сопротивлялась подобным настроениям. Я молилась Богу, чтобы Он избавил меня от таких мыслей, ведь отнять чью-то жизнь — страшный грех... Просила помочь мне справится с мыслями о самоубийстве, которые так же часто посещали меня в то время... Но ни облегчения, ни изменений не было. Становилось только хуже... И тогда в очередной раз испытав на себе несправедливость и злость моего мужа, я мысленно обратилась... к Дьяволу... Если ничего уже не в силах помочь, то лучше я отдам свою душу за избавление от этого человека! Сперва эти мысли были робкими, нерешительными. Я сама их боялась и вздрагивала каждый раз, когда они возвращались в мое сознание. Но чем больше разрасталась пропасть между мной и мужем, тем больше крепло во мне желание извести его любыми способами, пусть даже с помощью самого Дьявола! Я жаждала одного — избавления от той жизни, которую я вела, и возвращения домой. Как ни странно, эти размышления меня несколько взбодрили. Я с головой ушла в свою ненависть и старалась как можно чаще представлять себе мужа — мертвым.
Так прошло какое-то время.
Однажды мы в очередной раз были на пляже. Муж отошел к кромке воды и разговаривал с кем-то, а я осталась сидеть под зонтиком, как обычно, уставившись в одну точку. В какой-то момент я почувствовала, что рядом кто-то есть, и этот кто-то пристально на меня смотрит, словно пытаясь рассмотреть мельчайшую деталь моего облика. Мне стало неуютно. Я и без того была нервная и взвинченная до предела, и стычки с незнакомцами мне были ну совсем не нужны. Я повернула голову и чуть не вскрикнула! Рядом со мной сидел белый мужчина, одетый в безупречный классический костюм черного цвета, черную рубашку и черный галстук. На ногах незнакомца были черные лакированные, начищенные до блеска туфли. Одежда, мягко говоря, не пляжная. К тому же незнакомец был на удивление бледен даже для северянина. А уж учитывая место, где мы находились, отсутствие малейшего намека на загар вызывало недоумение! На вид он был несколько старше моего мужа, где-то лет сорока, может, чуть больше. Однако мужчина выглядел настолько ухоженным и элегантным, что возраст терял свою значимость. (К тому же, если уж совсем откровенно, мне всегда нравились мужчины постарше). Длинные прямые волосы незнакомца такого же идеального черного, словно вороново крыло цвета мягко падали на плечи. Тонкие аристократические черты лица придавали ему слегка насмешливый и надменный вид, хотя улыбка, едва заметно играющая на тонких губах добавляла образу теплоты и вызывала расположение. Несмотря на то, что в этой стране не принято смотреть собеседнику прямо в глаза, особенно мужчине, я не могла оторвать от них своего взгляда. Сперва я просто смотрела на мужчину, не понимая, что именно меня так удивляет. Но через несколько мгновений я поняла: радужка глаз незнакомца была странного красноватого цвета. И это явно не было признаком усталости или отсутствия сна. Его взгляд завораживал и располагал к общению. Мне вдруг страстно захотелось познакомиться с этим человеком, поговорить с ним, услышать звук его голоса! Словно читая мои мысли, незнакомец спросил по-русски и абсолютно без акцента:
— Я могу присесть рядом? - Я с ужасом покосилась на мужа, продолжавшего разговаривать с другом.
— О! О нем Вы можете совершенно не беспокоиться! Он не заметит ровным счетом ничего. Ваш муж вообще мало чего замечает дальше своего носа. Так что, я могу присесть?
Я утвердительно кивнула. Возможно, меня должно было бы оскорбить такое мнение о моем супруге, но учитывая наши взаимоотношения, я лишь позлорадствовала. Тем более, что от мягкого бархатистого голоса незнакомца страх перед мужем куда-то улетучился, а желание поговорить многократно усилилось.
— За последние несколько веков Вы первая, кто так страстно желал моей помощи. Я был заинтригован и поспешил прийти. Так Вы хотели бы, чтобы он — незнакомец кивнул в сторону мужа — исчез?
От такого неожиданного поворота событий я чуть не потеряла дар речи! Кто он такой? Откуда знает про мои мысли, в которых я боялась признаться и себе, не то что другим? К тому же я не могла скрыть удивление от того, что он в совершенстве владеет моим языком. (Почему-то я была уверена, что он не русский).
— Я не понимаю. Что Вы имеете в виду?
— Да ладно, Тори. А как же это твое «готова душу отдать, лишь бы он подох»?
— Подождите минуточку! Когда мы с Вами перешли на «ты»? И как Вы узнали мое имя? И как Вас зовут, в конце концов? - Я даже немного рассердилась на нахала.
— Столько вопросов! Ну да тебе я прощу все, моя дорогая! Тем более, что люди всегда их задают. На «ты» общаться удобнее, не правда ли? Зачем все эти церемонии? Имя твое я знал всегда, как знаю все. От меня ничего не скрыто. А что касается моего имени... Их у меня тысячи и в то же время нет ни одного. Такая вот вышла неувязочка. Ты можешь называть меня как хочешь.
— Валерий! - не задумываясь выпалила я имя своего любимого певца.
— Лео! Замечательно! - незнакомец рассмеялся, показывая белоснежную улыбку. - Пусть будет Лео, мне нравится. Я, детка, тот, кого ты звала. Я тот, кто может тебе помочь. Я тот, кто избавит тебя от мучений и страха. Ведь страх мучает больше всего!
Теперь мне было не просто неуютно, но и страшно! Я впервые видела этого мужчину, и он, казалось, читал в моей душе все, что я думала, что чувствовала, все, что в тайне желала и в чем боялась признаться самой себе.
Лео (я решила называть его так, раз уж имени своего он не назвал) подсел ближе. Странное дело, но мне не захотелось тут же убежать, как это бывает обычно. Рядом с ним было спокойно. Он наклонился ко мне и почти касаясь губами моей шеки прошептал: «Ты уже знаешь, кто я, хоть и боишься признаться себе в этом. Ты звала меня так страстно, что я не мог не прийти. Я помогу тебе. Не стоит меня бояться — я совсем не так страшен, как меня представляют...»
Я чувствовала его дыхание на своем лице. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Лео аккуратно поправил прядь моих волос, выбившуюся из привычного хвоста и улыбнулся своей мягкой улыбкой.
— Дьявол... - как-то неожиданно для самой себя выдохнула я.
— Ну зачем же так прямо! - Лео рассмеялся так громко, что я испугалась, как бы муж нас не услышал, но он продолжал свой диалог и, казалось, не замечал ничего необычного.
Лео продолжал:
— Ступай. Твой муж скоро закончит свою болтовню. Не бойся его, у меня есть отличное средство против таких... - С этими словами он взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. - Главное, не показывай ему свой страх. А я найду тебя потом.
Казалось, не произошло ничего из ряда вот выходящего. Мы вернулись в успевшую опостылеть мне квартиру. Муж продолжал вести себя все так же... Лео казался сном или наваждением. Может, я уснула на пляже, перегревшись на солнце, и приняла сновидение за реальность? Но в том, что произошедшее — не сон, я убедилась в тот же вечер. Найдя очередную смехотворную причину, муж снова начал на меня орать. Я вдруг почувствовала небывалое негодование. Встав прямо перед ним я громко выкрикнула: «Прекрати на меня орать, козел!» Он, казалось, остолбенел от неожиданности и удивления! Я видела, как налились кровью его глаза, он стиснул зубы и процедил: «Да я сейчас...» - и замахнулся на меня. Не знаю, откуда взялась моя смелость, но я не сдвинулась с места и пристально посмотрела ему прямо в глаза, так же, как смотрел на меня Лео, но с ненавистью и презрением. И тогда произошло нечто весьма странное: муж изменился в лице, его рука застыла в воздухе, а потом безвольно упала, словно парализованная. Он еще несколько секунд смотрел на меня, а затем резко развернулся и, хлопнув дверью, вышел из квартиры.
А через мгновение я услышала шаги в спальне. Я повернулась, чтобы посмотреть, что там происходит, и снова чуть не подпрыгнула — передо мной снова был Лео!
— Умничка! Я даже не ожидал, что ты справишься с первого раза!
— С чем? Что происходит?
— Когда ты посмотрела ему в глаза, он увидел, что ты не одна. Он понял, что ты со мной. - Лео довольно усмехнулся. - Этот дурак ведь поклоняется мне. Считает, что я ему помогаю. Ага.
При этих словах мой новый приятель щелкнул по носу одного из идолов, населявших нашу квартиру.
— И разве я похож на это нечто?
Пузатый карлик с выпученными глазами упал на бок и неуклюже грохнулся на пол.
— Дьявол помогает лишь тому, у кого внутри горит огонь! - глаза Лео устрашающе сверкнули.
Я стояла, не зная, что сказать — события вокруг меня разворачивались слишком быстро. Набравшись смелости, я спросила:
— И что ты хочешь за помощь мне? Мою душу?
— Душу? - Лео расхохотался. - Твоя душа давно принадлежит мне. Как раз с того момента, когда ты впервые представила смерть муженька. Честное слово — мне понравилась твоя задумка! И какие страсти! Я просто захотел тебе немного помочь. Так что мы с ним сделаем?
— А куда он направился?
— Как куда? В Священный Лес. - Эти слова Лео произнес с напускным пафосом. - Видишь ли, он испугался тебя... или меня... и пошел замаливать грехи и просить моей помощи в какую-то там чащу какого-то леса. Они тут считают его священным. Хочешь глянуть?
— Ага.
Лео по-хозяйски окинул взглядом нашу квартиру, подошел к столу, где лежал пуль от телевизора и нажал на красную кнопку. В этот момент телек заработал, и я с удивлением увидела на экране своего мужа. Он ехал на своем внедорожнике по какому-то редколесью. Вот он остановился, вышел, достал какие-то фигурки, трех черных куриц... Разложил предметы по кругу, внутри которого намалевал какие-то символы. Затем голыми руками оторвал голову одной из куриц. Из артерии пульсирующим потоком хлынула кровь — прямо на предметы в кругу... Лео поморщился.
— Фу! Голыми руками! И зачем мне это? Твой муж думает, что мне нравится жестокость. А это совсем не эстетично.
— А что тебе нравится? - Я с недоверием покосилась на гостя.
— Ну... - Лео лукаво посмотрел куда-то в сторону. - Мне нравится страсть, с которой ты желаешь от него избавится. Чего ты сейчас хочешь? - Он наклонился ко мне и поцеловал в шею.
— Хочу, чтобы его разорвали на части дикие звери! - с ненавистью почти выкрикнула я.
— Смотри!
Пока Лео продолжал свои ласки, я, не отрываясь глядела на экран. Из-за кустов выпрыгнули две львицы. Лео прошептал, расстегивая мою кофточку: «Видимо, их привлек запах крови. Надо было быть предусмотрительнее...» Я смотрела, как моего мужа рвут на части львы и представляла, как он издевался надо мной все эти месяцы, что мы живем в Африке. Все побои и унижения. Все несправедливые обвинения. Жалости не было и следа, как и прежней к нему любви. Спокойствие и блаженство разливались по телу. Я закрыла глаза. Крики, доносящиеся из телевизора отдалились и вскоре стихли.
— Думаю, нет надобности смотреть продолжение. Ничего интересного.
— Угу.
Я отчего-то вдруг почувствовала себя очень слабой и маленькой. Было страшно и хотелось поскорее вернуться в Россию. Я по-детски шмыгнула носом, прижалась к груди Лео и неожиданно для самой себя разревелась. Слезы лились непрекращающимися потоками. Лео улыбался, вытирал их платком, чудесным образом взявшимся у него в руках, и что-то говорил. Я не различала слов. Мне было необходимо избавится от всей той боли, что накопилась внутри.
Когда я немного успокоилась, он взял меня на руки и отнес в спальню. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, хотя я бы предпочла убраться из квартиры немедленно. Снова прочитав мои мысли, Лео шепнул:
— Нам некуда торопиться. Самолет только завтра в полдень.
— Самолет? А билеты?
— Так вот же они, на столике.
Я вырвалась из объятий своего друга и кинулась к прикроватному столику, стоящему с моей стороны кровати — дальней от входа — муж хотел контролировать меня даже ночью. Там в красивых красочных конвертах лежали два билета первого класса до Петербурга. Я вертела бумажки в руках, боясь отвести от них взгляд. Мне казалось, что, как только я это сделаю, они растворятся в воздухе, словно мираж. Лео мягко улыбнулся и настойчиво притянул меня к себе.
Завтра мы улетим отсюда. Проблем не возникнет — я обещаю. Ты ведь видишь, что свои обещания я выполняю. А теперь забудь обо всем.
Утром, когда я проснулась, завтрак был уже готов.
— Никогда бы не подумала, что Дьявол готовит завтраки.
Лео улыбнулся.
— Ну надо же чем-то себя развлечь.
Мы позавтракали, взяли билеты и налегке отправились в аэропорт. Ровно через 10 часов я была дома. Проводив меня до подъезда, Лео сказал, что ему нужна моя помощь в кое-каких делах здесь, в Петербурге, и я должна вернуть долг. Я еще раз прижалась к его груди.
— Конечно, Лео. Все, что скажешь.
— Ну вот и славно. До скорого.
Лео еще раз посмотрел мне в глаза, как он обычно это делал, затем, не говоря ни слова, бесшумно развернулся и зашагал прочь в промозглую питерскую осень.
С момента моего возвращения в Петербург и практически до Нового года мой спаситель не объявлялся, любезно предоставив мне самой разбираться с моими проблемами. А их было немало! Надо было как-то обяснить родным, почему я не вернулась в положенный срок и почему со мной не приехал обратно мой муж. Рассказывать им всю правду не хотелось.
Я частично описала проиошедшее, естественно, не упоминая про Лео, потом просто закатила глаза в потолок и, всхлипывая, обявила, что «мне сейчас больно об этом вспоминать и мне нужно время». Меня оставили в покое. А вскоре все решилось само собой: из Африки прислали официальное письмо, где подробно излагалось, что мой муж занимался черной магией, которую практикует часть населения страны; однажды, будучи под действием каких-то там препаратов, затуманивающих сознание, от отправился в лес для исполнения какого-то ритаула, во время которого подвергся нападению диких животных и погиб. В конце письма говорилось: «Приносим супруге свои искренние соболезнования. Произошел чудовищный несчастный случай». Как-то это все так просто. И почему бумагу отправили в Россию? Я ведь никому не сообщела, что улетаю... Видимо, без Лео тут не обошлось. Ну чтож... Я в который раз мысленно поблагодарила его. Официальная бумажка и впрямь решала кучу проблем за раз! Учитывая все мои злоключения и последующую смерть мужа при столь трагических обстоятельствах, меня согласились восстановить на следующий год в Университете, я без труда и гораздо быстрее, чем я предполагала, оформила бумажки, подтверждающие мой теперешний статус — статус свбодной женщины.
Некоторое время после возвращения я ждала, что что-то должно произойти. Я сама не могла понять, чем должно быть это «что-то». Но множество прочитанных книг и просмотреных фильмов на тему сделки с Дьяволом сформировали абсолютную уверенность, что бесследно она пройти не может. Человек, ее заключивший, должен обязательно поплатиться, причем расплата, как правило, не заставляет себя ждать.
Какое-то время я боялась выходить из дома. Но постепенно страх стал проходить, а подружки все чаще и чаще приглашали куда-то, желая меня поддержать и «вытащить из депрессии», как они говорили. Сначала я стала соглашаться на их предложения, а затем осмелела натолько, что каждый день куда-то уходила. Я еще так молода! А огромный город обещает столько развлечений на любой вкус! Я ходила в театр, в музей, на всевозможные выставки. Мы с девчонками из школы регулярно ходили в кино или зависали где-нибудь в уютной кофешке, где можно было выпить чащечку заварного кофе и слопать порцию мороженного. Пережив все эти потрясения, я полюбила бродить по городу в одиночестве, чего я никогда не делала раньше. Просто за время жизни с мужем я редко оставалась наедине с собой, и тотальный контроль, которого никогда не было до это в моей жизни, меня угнетал.
В ожидании следующего учебного года я решила найти хоть какую-то работу, чтобы иметь немного денег и занятие на то время, пока мои подружки учатся. Не знаю, было ли это очередным «приветом» от Лео, но работу я нашла очень быстро. По правде сказать, это было первое объявление, которое я увидела. В какую-то юридическую фирму требовался курьер для доставки документов. Я позвонила по указанному номеру, и радостный женский голос сразу же сказал, что завтра меня ждут по такому-то адресу, чтобы рассказать о моих обязанностях, графике работы и прочих деталях. И уже на следующий день я приступила к работе. Я приезжала в офис утром, получала задание на текущий день и уже к обеду, как правило, была свободна как ветер.
До праздника оставалось где-то недели две. Уже чувствовалась предновогодняя лихорадка. Вечерами горожане спешили пройтись по магазинам, чтобы купить что-то к новогоднему столу или выбрать подарки. Погода была на редкость замечательная: градусник показывал небольшой минус, достаточный для того, чтобы не таял снег, так кстати выпавший, и при этом было не холодно. Я старалась насладиться каждым вечером и при любой возможности выходила на улицу — полюбоваться снегопадом, вновь увидеть усталые, но такие довольные лица прохожих и всем своим существом ощутить разницу с тем местом, где я еще недавно жила.
Иногда я вспоминала Лео. Мне не хватало его мягкой, немного лукавой улыбки, тихого голоса... Когда я вспоминала нашу ночь, что мы провели вместе, меня охватывло странное чувтсво, не похожее ни на какое другое. В нем была и грусть от разлуки, и нежность, и благодарность за помощь (И не важно, чего мне это будет стоить!) Я хотела бы увидеть его еще раз — в этом я была уверена. Но какой смысл Дьяволу приходить ко мне снова? Он ведь может получить любую девушку! Зачем ему искать встречи со мной? Тем более, что, по его же словам, моя душа уже принадлежала ему. И он даже не обязан был мне помогать, чтобы заполучить ее! Однако, он это сделал... И в то же время я боялась этой возможной встречи. Он сказал, что хочет моей помощи в каком-то деле... В каком? И чем я — простая смертня — могу ему помочь? И чего еще ему захочется потребовать от меня за свои услуги?
Иными вечерами я изводила себя этими мыслями, пытаясь найти ответ на свои вопросы, но не в силах этого сделать!
А иногда мне начинало казаться, что все произошедшее в Африке случилось само собой, и Лео — просто плод моего воспаленного воображения. Возможно, мой муж, по неизвестным мне причинам, купил эти билеты и оставил их дома. Потом он уехал в этот свой лес, где с ним случился «несчастный случай», о котором я просто видела репортаж по местному телевидению. Значит, все остальное я выдумала? Но когда я снова и снова прокручивала в голове произошедшее, я вновь поражалась, насколько все было реально! Ведь я в мельчайших детялях запомнила внешность Лео, его голос, прикосновения... И разве я могла проделать весь этот путь в бреду, разговаривая с воображаемым приятелем, не вызвав никаких вопросов, никакого подозрения на нескольких границах, которые мне пришлось пересечь? Плюс — я четко помнила, как во время прохождения паспортного контроля Лео сам отдал наши паспорта пограничнику. Строгий мужчина в форме несколько минут всматривался в лицо моего спутника, задавал ему какие-то вопросы, на которые тот отвечал своим бархатным голосом — без тени малейшего беспокойства... В самолете и во Франции, где мы были несколько часов, ожидая пересадки, со всеми разговаривал Лео. Я же общалась только с ним, почему-то избегая даже смотреть на окружавших меня тогда людей...
Одним словом, вопросов было намного больше, чем ответов, а я начинала постепенно сходить с ума. Но в тот день, когда я уже было собралась обратиться к психиатру, я вновь встретила его!...
Был воскресный день. С неба продолжали падать огромные мягкие хлопья снега, мягко устилая все вокруг. Солнце светило с самого утра. Я решила выбраться в город: в канун праздников в центре много интересного! Наверное, это была какая-то насмешка Судьбы, ведь этот день выпал на 24 декабря — католическое Рождество...
Я доехала на метро до площади Восстания, вышла и решила пройтись по Невскому до Адмиралтейства. Это мой самый любимый маршрут с детства! Раньше мы с мамой делали так, когда ходили в Эрмитаж. Можно было, конечно, выйти поближе, но мы всегда любили пешие прогулки. Потом, поступив в Университет, я ездила так на учебу. Ходить пешком в восемть утра было тяжко, поэтому я садилась на автобус или троллейбус и спокойно доезжала до пункта назначения. Если же выйти на канале Грибоедова, то в переполненный студентами автобус можно было и не влезть. В этот день мне некуда было спешить, я просто гуляла по любимому городу.
Я неспеша шла по проспекту, полностью сливаясь с городом, его предпраздничным ритмом и стараясь не думать ни о чем. Наверное, это было какое-то подобие транса, потому что, когда ощущение холода внезапно заставило меня вернуться к реальности, я находилась уже рядом с Казанским собором. Последние зимы в городе никак нельзя назвать суровыми, и от этого становишься каким-то беспечным. Вот и сегодня я совсем не по-зимнему оделась: легкий свитерок, осеннее пальто, юбочка чуть выше колена и сопожки. Шапок я никогда не признавала, а вместо шарфа стащила у мамы ее шелковый платочек.
В этот момент чуть впереди я заметила вывеску кафе, которого я не видела никогда раньше, где красными буквами было причудливо выведено «Paradis». Меня развеселило это милое несоответствие: красный цвет и все эти завитушки вокруг напоминали скорее огонь, а огонь для меня прочно связан с Адом; Раю, на мой взгляд, больше бы подошли белый и голубой цвета. Ну или это я просто мыслю слишком уж стандартно. Я немного сомневалась, стоит ли мне заходить... Французское слово сразу вызвало массу ассоциаций со страной, откуда я не так уж давно вернулась, со всеми пережитыми мной проблемами, которые я предпочла бы забыть, как страшный сон. Но я сказала себе, что французский язык — это язык множества стран, и в Петербурге — культурной столице — нечего удивляться иностранному названию. Да и замерзла я уже не на шутку! (И как можно было так небрежно одеться, отправляясь на прогулку в город?)
Я уверенно подошла к двери, повернула ручку и толкнула дверь, открывающуюся внутрь.
К чему я это говорю? Да чтобы показать, что ничего особенного, «дьявольского» во мне не было. Я пыталась найти путь к Богу и двигалась, как мне казалось, в правильном направлении, пока моя жизнь за несколько лет не перевернулась с ног на голову.
После школы я довольно просто поступила в Университет на филологический факультет, как и мечтала. Оставшиеся недели после вступительных экзаменов пролетели как блаженный миг — я наслаждалась незатейливым отдыхом, выкинув из головы все заботы и проблемы. И надо же мне было в последнюю неделю августа познакомится со студентом старшекурсником одного из многочисленных технических ВУЗов нашего города — обворожительным африканцем, словно появившимся из моего сна. Высокий, спортивный, почти на десять лет старше меня. Кожа цвета черного крепкого кофе. Белоснежная улыбка. Низкий бархатный голос с изумительным акцентом, сводящим меня — любителя иностранных языков — с ума. Был и еще один нюанс. В нашем обществе не очень-то принято говорить о таких вещах, но самым притягательным в моем новом друге, пожалуй, был его запах! О! Стоило мне только оказаться рядом, как я просто теряла голову от страсти и безудержного желания быть рядом.
И все же несмотря на стремительно развивающийся роман, я успешно начала учебу и была очень горда собой. Я — студентка одного из престижнейших ВУЗов страны! Я смогу прикоснуться к священным для меня материям — литературе и языкам, узнать историю становления моего родного языка и постичь те невероятные приемы, которыми пользовались в своей работе поэты и писатели, чьи книги, словно иконостас, занимали почетнейшее место в моей квартире. До вечера я проводила время в Университете, а вечерами пропадала со своим парнем, возвращаясь домой за полночь.
Шло время, и незаметно для себя самой я все меньше и меньше внимания стала уделять учебе, все больше времени посвящая парню. Начались проблемы в универе. К концу первого курса я уже еле вытягивала сложную насыщенную программу и, как итог, с величайшим трудом сдала экзамены, получив почти по всем предметам тройки. Но к этому моменту меня уже совсем не волновала такая мелочь, потому что мы решили летом сыграть свадьбу и поехать в свадебное путешествие на родину моего жениха. Белоснежный песок, голубой океан и пальмы на берегу занимали все мое воображение. К тому же мой парень как раз заканчивал учебу. Почему в тот момент я не задала себе вопрос, что же я буду делать дальше, в следующем учебном году — я и сама сейчас не могу понять. Ведь я не раз слышала про «радужные перспективы» на родине, про работодателя, который уже ждет дипломированного специалиста, получившего образование в Европе. (Где именно в Европе — не имело значения. Диплом любого европейского государства ценился на вес золота и был поистине пропускным билетом в рай на земле. Теперь уже не его выбирали придирчивые директора фирм, а он мог выбирать предприятие, где хотел бы строить карьеру).
Итак, когда вопрос с экзаменами был решен, свадьба отпразднована, мы наскоро собрали вещички — пляжные тапочки, кучу купальников, солнцезащитный крем... — и радостно прыгнули в самолет, приветливо приглашающий совершить путешествие в старну сказок!
Сказка закончилась сразу по прилете. Нет, были и обещанные пляжи, и пальмы, и теплый прием в новую семью... Но почти сразу мой муж стал проявлять черты характера, которые я никогда не замечала в нем в России. Он был ревнив. До крайности. Лишняя улыбка, лишнее слово, обращенное к другому мужчине приводили его в дикую ярость! Он орал на меня на всех известных ему языках, периодически распускал руки, после чего я на несколько дней зависала дома — надо было скрыть синяки от родни — члены семьи и впрямь вызывали самые приятные чувства, не хотелось их впутывать в наши разборки. Второй неприятный момент — мой муж оказался самым настоящим диктатором, не терпящим споров и возражений. С ним надо было всегда и во всем соглашаться. Если же, на свою беду, я пыталась отстоять иную точку зрения, в ход опять шли кулаки.
Но самым ужасным были даже не тумаки, а то, что я продолжала с каким-то остервенением любить этого человека! Иногда, сидя взаперти дома и залечивая очередные уродливые синяки, я проклинала этого мужчину, проклинала тот день, когда мы познакомились, молилась лишь об одном — чтобы произошла какая-нибудь авария или несчастный случай, и он погиб, исчез из моей жизни! Но стоило ему войти в квартиру, посмотреть на меня своими огромными глазами, заверить в тысячный раз в своей любви, как я таяла и просто забывала обо всем. Он стоял на коленях, целовал мои руки и клялся, что больше никогда ничего подобного не повторится.
Я подозревала, что мой муж занимается какой-то местной магией, но не придавала этому никакого значения, свято веря, что Господь убережет меня от всех бед. Да и просто не верила во все эти, как мне тогда представлялось, детские игры. И уж конечно свое двойственное состояние я никак не связывала с этой его практикой. Все эти привороты, отвороты, заклятия... Это ведь все для старух-деревенщин! А передо мной молодой современный парень, имеющий высшее образование...
Однако меня беспокоили странные перемены в моем самочувствии, как физическом, так и моральном. Я похудела, плохо спала по ночам, а днем была сонная и вялая. Я ходила днями напролет между многочисленными статуэтками и амулетами, расставленными и развешанными по всей нашей квартире, как зомби, не в силах сосредоточится ни на одной мысли... Поначалу все это я списывала на стресс, но мало-помалу начала сомневаться... А что, если это он подавляет мою волю?
Очнуться и немного прийти в себя мне помогла ужасная новость, которую мне сообщил мой благоверный за три дня до даты отъезда — мы остаемся в Африке и никуда не возвращаемся. В этот момент я очень ясно увидела свое положение и окончательно поняла, что больше ни дня не хочу оставаться рядом с этим человеком! И все же, несмотря на совершенно трезвую голову в тот самый момент, я не могла найти в себе силы ни сопротивляться, ни кричать, ни плакать... Я молча опустилась на стул и тупо уставилась в одну точку. Именно тогда я четко осознала, что на меня оказывается непонятное, неподвластное моему разуму воздействие. Словно в моей голове был кто-то, нашептывающий свои собственные — не мои! — желания! «Смирись, смирись, смирись...» Словно удаляющееся эхо.
В нашей жизни ничего не изменилось. Те же приступы ревности и агрессии, те же побои, затем те же раскаяния... Но что-то определенно поменялось во мне. Я все чаще и чаще представляла себе его смерть. В красках. Он едет на машине — лобовое столкновение — он умирает мгновенно... Когда я брала в руки нож, чтобы заняться приготовлением обеда, вместо куска мяса я представляла его. Он не ожидает от меня ничего подобного — я беру нож и одном резким движением, вложив в него всю злость, вонзаю его в грудь когда-то любимого мужчины... Но это были только мысли, мечты...
Я долго сопротивлялась подобным настроениям. Я молилась Богу, чтобы Он избавил меня от таких мыслей, ведь отнять чью-то жизнь — страшный грех... Просила помочь мне справится с мыслями о самоубийстве, которые так же часто посещали меня в то время... Но ни облегчения, ни изменений не было. Становилось только хуже... И тогда в очередной раз испытав на себе несправедливость и злость моего мужа, я мысленно обратилась... к Дьяволу... Если ничего уже не в силах помочь, то лучше я отдам свою душу за избавление от этого человека! Сперва эти мысли были робкими, нерешительными. Я сама их боялась и вздрагивала каждый раз, когда они возвращались в мое сознание. Но чем больше разрасталась пропасть между мной и мужем, тем больше крепло во мне желание извести его любыми способами, пусть даже с помощью самого Дьявола! Я жаждала одного — избавления от той жизни, которую я вела, и возвращения домой. Как ни странно, эти размышления меня несколько взбодрили. Я с головой ушла в свою ненависть и старалась как можно чаще представлять себе мужа — мертвым.
Так прошло какое-то время.
Однажды мы в очередной раз были на пляже. Муж отошел к кромке воды и разговаривал с кем-то, а я осталась сидеть под зонтиком, как обычно, уставившись в одну точку. В какой-то момент я почувствовала, что рядом кто-то есть, и этот кто-то пристально на меня смотрит, словно пытаясь рассмотреть мельчайшую деталь моего облика. Мне стало неуютно. Я и без того была нервная и взвинченная до предела, и стычки с незнакомцами мне были ну совсем не нужны. Я повернула голову и чуть не вскрикнула! Рядом со мной сидел белый мужчина, одетый в безупречный классический костюм черного цвета, черную рубашку и черный галстук. На ногах незнакомца были черные лакированные, начищенные до блеска туфли. Одежда, мягко говоря, не пляжная. К тому же незнакомец был на удивление бледен даже для северянина. А уж учитывая место, где мы находились, отсутствие малейшего намека на загар вызывало недоумение! На вид он был несколько старше моего мужа, где-то лет сорока, может, чуть больше. Однако мужчина выглядел настолько ухоженным и элегантным, что возраст терял свою значимость. (К тому же, если уж совсем откровенно, мне всегда нравились мужчины постарше). Длинные прямые волосы незнакомца такого же идеального черного, словно вороново крыло цвета мягко падали на плечи. Тонкие аристократические черты лица придавали ему слегка насмешливый и надменный вид, хотя улыбка, едва заметно играющая на тонких губах добавляла образу теплоты и вызывала расположение. Несмотря на то, что в этой стране не принято смотреть собеседнику прямо в глаза, особенно мужчине, я не могла оторвать от них своего взгляда. Сперва я просто смотрела на мужчину, не понимая, что именно меня так удивляет. Но через несколько мгновений я поняла: радужка глаз незнакомца была странного красноватого цвета. И это явно не было признаком усталости или отсутствия сна. Его взгляд завораживал и располагал к общению. Мне вдруг страстно захотелось познакомиться с этим человеком, поговорить с ним, услышать звук его голоса! Словно читая мои мысли, незнакомец спросил по-русски и абсолютно без акцента:
— Я могу присесть рядом? - Я с ужасом покосилась на мужа, продолжавшего разговаривать с другом.
— О! О нем Вы можете совершенно не беспокоиться! Он не заметит ровным счетом ничего. Ваш муж вообще мало чего замечает дальше своего носа. Так что, я могу присесть?
Я утвердительно кивнула. Возможно, меня должно было бы оскорбить такое мнение о моем супруге, но учитывая наши взаимоотношения, я лишь позлорадствовала. Тем более, что от мягкого бархатистого голоса незнакомца страх перед мужем куда-то улетучился, а желание поговорить многократно усилилось.
— За последние несколько веков Вы первая, кто так страстно желал моей помощи. Я был заинтригован и поспешил прийти. Так Вы хотели бы, чтобы он — незнакомец кивнул в сторону мужа — исчез?
От такого неожиданного поворота событий я чуть не потеряла дар речи! Кто он такой? Откуда знает про мои мысли, в которых я боялась признаться и себе, не то что другим? К тому же я не могла скрыть удивление от того, что он в совершенстве владеет моим языком. (Почему-то я была уверена, что он не русский).
— Я не понимаю. Что Вы имеете в виду?
— Да ладно, Тори. А как же это твое «готова душу отдать, лишь бы он подох»?
— Подождите минуточку! Когда мы с Вами перешли на «ты»? И как Вы узнали мое имя? И как Вас зовут, в конце концов? - Я даже немного рассердилась на нахала.
— Столько вопросов! Ну да тебе я прощу все, моя дорогая! Тем более, что люди всегда их задают. На «ты» общаться удобнее, не правда ли? Зачем все эти церемонии? Имя твое я знал всегда, как знаю все. От меня ничего не скрыто. А что касается моего имени... Их у меня тысячи и в то же время нет ни одного. Такая вот вышла неувязочка. Ты можешь называть меня как хочешь.
— Валерий! - не задумываясь выпалила я имя своего любимого певца.
— Лео! Замечательно! - незнакомец рассмеялся, показывая белоснежную улыбку. - Пусть будет Лео, мне нравится. Я, детка, тот, кого ты звала. Я тот, кто может тебе помочь. Я тот, кто избавит тебя от мучений и страха. Ведь страх мучает больше всего!
Теперь мне было не просто неуютно, но и страшно! Я впервые видела этого мужчину, и он, казалось, читал в моей душе все, что я думала, что чувствовала, все, что в тайне желала и в чем боялась признаться самой себе.
Лео (я решила называть его так, раз уж имени своего он не назвал) подсел ближе. Странное дело, но мне не захотелось тут же убежать, как это бывает обычно. Рядом с ним было спокойно. Он наклонился ко мне и почти касаясь губами моей шеки прошептал: «Ты уже знаешь, кто я, хоть и боишься признаться себе в этом. Ты звала меня так страстно, что я не мог не прийти. Я помогу тебе. Не стоит меня бояться — я совсем не так страшен, как меня представляют...»
Я чувствовала его дыхание на своем лице. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Лео аккуратно поправил прядь моих волос, выбившуюся из привычного хвоста и улыбнулся своей мягкой улыбкой.
— Дьявол... - как-то неожиданно для самой себя выдохнула я.
— Ну зачем же так прямо! - Лео рассмеялся так громко, что я испугалась, как бы муж нас не услышал, но он продолжал свой диалог и, казалось, не замечал ничего необычного.
Лео продолжал:
— Ступай. Твой муж скоро закончит свою болтовню. Не бойся его, у меня есть отличное средство против таких... - С этими словами он взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. - Главное, не показывай ему свой страх. А я найду тебя потом.
Казалось, не произошло ничего из ряда вот выходящего. Мы вернулись в успевшую опостылеть мне квартиру. Муж продолжал вести себя все так же... Лео казался сном или наваждением. Может, я уснула на пляже, перегревшись на солнце, и приняла сновидение за реальность? Но в том, что произошедшее — не сон, я убедилась в тот же вечер. Найдя очередную смехотворную причину, муж снова начал на меня орать. Я вдруг почувствовала небывалое негодование. Встав прямо перед ним я громко выкрикнула: «Прекрати на меня орать, козел!» Он, казалось, остолбенел от неожиданности и удивления! Я видела, как налились кровью его глаза, он стиснул зубы и процедил: «Да я сейчас...» - и замахнулся на меня. Не знаю, откуда взялась моя смелость, но я не сдвинулась с места и пристально посмотрела ему прямо в глаза, так же, как смотрел на меня Лео, но с ненавистью и презрением. И тогда произошло нечто весьма странное: муж изменился в лице, его рука застыла в воздухе, а потом безвольно упала, словно парализованная. Он еще несколько секунд смотрел на меня, а затем резко развернулся и, хлопнув дверью, вышел из квартиры.
А через мгновение я услышала шаги в спальне. Я повернулась, чтобы посмотреть, что там происходит, и снова чуть не подпрыгнула — передо мной снова был Лео!
— Умничка! Я даже не ожидал, что ты справишься с первого раза!
— С чем? Что происходит?
— Когда ты посмотрела ему в глаза, он увидел, что ты не одна. Он понял, что ты со мной. - Лео довольно усмехнулся. - Этот дурак ведь поклоняется мне. Считает, что я ему помогаю. Ага.
При этих словах мой новый приятель щелкнул по носу одного из идолов, населявших нашу квартиру.
— И разве я похож на это нечто?
Пузатый карлик с выпученными глазами упал на бок и неуклюже грохнулся на пол.
— Дьявол помогает лишь тому, у кого внутри горит огонь! - глаза Лео устрашающе сверкнули.
Я стояла, не зная, что сказать — события вокруг меня разворачивались слишком быстро. Набравшись смелости, я спросила:
— И что ты хочешь за помощь мне? Мою душу?
— Душу? - Лео расхохотался. - Твоя душа давно принадлежит мне. Как раз с того момента, когда ты впервые представила смерть муженька. Честное слово — мне понравилась твоя задумка! И какие страсти! Я просто захотел тебе немного помочь. Так что мы с ним сделаем?
— А куда он направился?
— Как куда? В Священный Лес. - Эти слова Лео произнес с напускным пафосом. - Видишь ли, он испугался тебя... или меня... и пошел замаливать грехи и просить моей помощи в какую-то там чащу какого-то леса. Они тут считают его священным. Хочешь глянуть?
— Ага.
Лео по-хозяйски окинул взглядом нашу квартиру, подошел к столу, где лежал пуль от телевизора и нажал на красную кнопку. В этот момент телек заработал, и я с удивлением увидела на экране своего мужа. Он ехал на своем внедорожнике по какому-то редколесью. Вот он остановился, вышел, достал какие-то фигурки, трех черных куриц... Разложил предметы по кругу, внутри которого намалевал какие-то символы. Затем голыми руками оторвал голову одной из куриц. Из артерии пульсирующим потоком хлынула кровь — прямо на предметы в кругу... Лео поморщился.
— Фу! Голыми руками! И зачем мне это? Твой муж думает, что мне нравится жестокость. А это совсем не эстетично.
— А что тебе нравится? - Я с недоверием покосилась на гостя.
— Ну... - Лео лукаво посмотрел куда-то в сторону. - Мне нравится страсть, с которой ты желаешь от него избавится. Чего ты сейчас хочешь? - Он наклонился ко мне и поцеловал в шею.
— Хочу, чтобы его разорвали на части дикие звери! - с ненавистью почти выкрикнула я.
— Смотри!
Пока Лео продолжал свои ласки, я, не отрываясь глядела на экран. Из-за кустов выпрыгнули две львицы. Лео прошептал, расстегивая мою кофточку: «Видимо, их привлек запах крови. Надо было быть предусмотрительнее...» Я смотрела, как моего мужа рвут на части львы и представляла, как он издевался надо мной все эти месяцы, что мы живем в Африке. Все побои и унижения. Все несправедливые обвинения. Жалости не было и следа, как и прежней к нему любви. Спокойствие и блаженство разливались по телу. Я закрыла глаза. Крики, доносящиеся из телевизора отдалились и вскоре стихли.
— Думаю, нет надобности смотреть продолжение. Ничего интересного.
— Угу.
Я отчего-то вдруг почувствовала себя очень слабой и маленькой. Было страшно и хотелось поскорее вернуться в Россию. Я по-детски шмыгнула носом, прижалась к груди Лео и неожиданно для самой себя разревелась. Слезы лились непрекращающимися потоками. Лео улыбался, вытирал их платком, чудесным образом взявшимся у него в руках, и что-то говорил. Я не различала слов. Мне было необходимо избавится от всей той боли, что накопилась внутри.
Когда я немного успокоилась, он взял меня на руки и отнес в спальню. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, хотя я бы предпочла убраться из квартиры немедленно. Снова прочитав мои мысли, Лео шепнул:
— Нам некуда торопиться. Самолет только завтра в полдень.
— Самолет? А билеты?
— Так вот же они, на столике.
Я вырвалась из объятий своего друга и кинулась к прикроватному столику, стоящему с моей стороны кровати — дальней от входа — муж хотел контролировать меня даже ночью. Там в красивых красочных конвертах лежали два билета первого класса до Петербурга. Я вертела бумажки в руках, боясь отвести от них взгляд. Мне казалось, что, как только я это сделаю, они растворятся в воздухе, словно мираж. Лео мягко улыбнулся и настойчиво притянул меня к себе.
Завтра мы улетим отсюда. Проблем не возникнет — я обещаю. Ты ведь видишь, что свои обещания я выполняю. А теперь забудь обо всем.
Утром, когда я проснулась, завтрак был уже готов.
— Никогда бы не подумала, что Дьявол готовит завтраки.
Лео улыбнулся.
— Ну надо же чем-то себя развлечь.
Мы позавтракали, взяли билеты и налегке отправились в аэропорт. Ровно через 10 часов я была дома. Проводив меня до подъезда, Лео сказал, что ему нужна моя помощь в кое-каких делах здесь, в Петербурге, и я должна вернуть долг. Я еще раз прижалась к его груди.
— Конечно, Лео. Все, что скажешь.
— Ну вот и славно. До скорого.
Лео еще раз посмотрел мне в глаза, как он обычно это делал, затем, не говоря ни слова, бесшумно развернулся и зашагал прочь в промозглую питерскую осень.
С момента моего возвращения в Петербург и практически до Нового года мой спаситель не объявлялся, любезно предоставив мне самой разбираться с моими проблемами. А их было немало! Надо было как-то обяснить родным, почему я не вернулась в положенный срок и почему со мной не приехал обратно мой муж. Рассказывать им всю правду не хотелось.
Я частично описала проиошедшее, естественно, не упоминая про Лео, потом просто закатила глаза в потолок и, всхлипывая, обявила, что «мне сейчас больно об этом вспоминать и мне нужно время». Меня оставили в покое. А вскоре все решилось само собой: из Африки прислали официальное письмо, где подробно излагалось, что мой муж занимался черной магией, которую практикует часть населения страны; однажды, будучи под действием каких-то там препаратов, затуманивающих сознание, от отправился в лес для исполнения какого-то ритаула, во время которого подвергся нападению диких животных и погиб. В конце письма говорилось: «Приносим супруге свои искренние соболезнования. Произошел чудовищный несчастный случай». Как-то это все так просто. И почему бумагу отправили в Россию? Я ведь никому не сообщела, что улетаю... Видимо, без Лео тут не обошлось. Ну чтож... Я в который раз мысленно поблагодарила его. Официальная бумажка и впрямь решала кучу проблем за раз! Учитывая все мои злоключения и последующую смерть мужа при столь трагических обстоятельствах, меня согласились восстановить на следующий год в Университете, я без труда и гораздо быстрее, чем я предполагала, оформила бумажки, подтверждающие мой теперешний статус — статус свбодной женщины.
Некоторое время после возвращения я ждала, что что-то должно произойти. Я сама не могла понять, чем должно быть это «что-то». Но множество прочитанных книг и просмотреных фильмов на тему сделки с Дьяволом сформировали абсолютную уверенность, что бесследно она пройти не может. Человек, ее заключивший, должен обязательно поплатиться, причем расплата, как правило, не заставляет себя ждать.
Какое-то время я боялась выходить из дома. Но постепенно страх стал проходить, а подружки все чаще и чаще приглашали куда-то, желая меня поддержать и «вытащить из депрессии», как они говорили. Сначала я стала соглашаться на их предложения, а затем осмелела натолько, что каждый день куда-то уходила. Я еще так молода! А огромный город обещает столько развлечений на любой вкус! Я ходила в театр, в музей, на всевозможные выставки. Мы с девчонками из школы регулярно ходили в кино или зависали где-нибудь в уютной кофешке, где можно было выпить чащечку заварного кофе и слопать порцию мороженного. Пережив все эти потрясения, я полюбила бродить по городу в одиночестве, чего я никогда не делала раньше. Просто за время жизни с мужем я редко оставалась наедине с собой, и тотальный контроль, которого никогда не было до это в моей жизни, меня угнетал.
В ожидании следующего учебного года я решила найти хоть какую-то работу, чтобы иметь немного денег и занятие на то время, пока мои подружки учатся. Не знаю, было ли это очередным «приветом» от Лео, но работу я нашла очень быстро. По правде сказать, это было первое объявление, которое я увидела. В какую-то юридическую фирму требовался курьер для доставки документов. Я позвонила по указанному номеру, и радостный женский голос сразу же сказал, что завтра меня ждут по такому-то адресу, чтобы рассказать о моих обязанностях, графике работы и прочих деталях. И уже на следующий день я приступила к работе. Я приезжала в офис утром, получала задание на текущий день и уже к обеду, как правило, была свободна как ветер.
До праздника оставалось где-то недели две. Уже чувствовалась предновогодняя лихорадка. Вечерами горожане спешили пройтись по магазинам, чтобы купить что-то к новогоднему столу или выбрать подарки. Погода была на редкость замечательная: градусник показывал небольшой минус, достаточный для того, чтобы не таял снег, так кстати выпавший, и при этом было не холодно. Я старалась насладиться каждым вечером и при любой возможности выходила на улицу — полюбоваться снегопадом, вновь увидеть усталые, но такие довольные лица прохожих и всем своим существом ощутить разницу с тем местом, где я еще недавно жила.
Иногда я вспоминала Лео. Мне не хватало его мягкой, немного лукавой улыбки, тихого голоса... Когда я вспоминала нашу ночь, что мы провели вместе, меня охватывло странное чувтсво, не похожее ни на какое другое. В нем была и грусть от разлуки, и нежность, и благодарность за помощь (И не важно, чего мне это будет стоить!) Я хотела бы увидеть его еще раз — в этом я была уверена. Но какой смысл Дьяволу приходить ко мне снова? Он ведь может получить любую девушку! Зачем ему искать встречи со мной? Тем более, что, по его же словам, моя душа уже принадлежала ему. И он даже не обязан был мне помогать, чтобы заполучить ее! Однако, он это сделал... И в то же время я боялась этой возможной встречи. Он сказал, что хочет моей помощи в каком-то деле... В каком? И чем я — простая смертня — могу ему помочь? И чего еще ему захочется потребовать от меня за свои услуги?
Иными вечерами я изводила себя этими мыслями, пытаясь найти ответ на свои вопросы, но не в силах этого сделать!
А иногда мне начинало казаться, что все произошедшее в Африке случилось само собой, и Лео — просто плод моего воспаленного воображения. Возможно, мой муж, по неизвестным мне причинам, купил эти билеты и оставил их дома. Потом он уехал в этот свой лес, где с ним случился «несчастный случай», о котором я просто видела репортаж по местному телевидению. Значит, все остальное я выдумала? Но когда я снова и снова прокручивала в голове произошедшее, я вновь поражалась, насколько все было реально! Ведь я в мельчайших детялях запомнила внешность Лео, его голос, прикосновения... И разве я могла проделать весь этот путь в бреду, разговаривая с воображаемым приятелем, не вызвав никаких вопросов, никакого подозрения на нескольких границах, которые мне пришлось пересечь? Плюс — я четко помнила, как во время прохождения паспортного контроля Лео сам отдал наши паспорта пограничнику. Строгий мужчина в форме несколько минут всматривался в лицо моего спутника, задавал ему какие-то вопросы, на которые тот отвечал своим бархатным голосом — без тени малейшего беспокойства... В самолете и во Франции, где мы были несколько часов, ожидая пересадки, со всеми разговаривал Лео. Я же общалась только с ним, почему-то избегая даже смотреть на окружавших меня тогда людей...
Одним словом, вопросов было намного больше, чем ответов, а я начинала постепенно сходить с ума. Но в тот день, когда я уже было собралась обратиться к психиатру, я вновь встретила его!...
Был воскресный день. С неба продолжали падать огромные мягкие хлопья снега, мягко устилая все вокруг. Солнце светило с самого утра. Я решила выбраться в город: в канун праздников в центре много интересного! Наверное, это была какая-то насмешка Судьбы, ведь этот день выпал на 24 декабря — католическое Рождество...
Я доехала на метро до площади Восстания, вышла и решила пройтись по Невскому до Адмиралтейства. Это мой самый любимый маршрут с детства! Раньше мы с мамой делали так, когда ходили в Эрмитаж. Можно было, конечно, выйти поближе, но мы всегда любили пешие прогулки. Потом, поступив в Университет, я ездила так на учебу. Ходить пешком в восемть утра было тяжко, поэтому я садилась на автобус или троллейбус и спокойно доезжала до пункта назначения. Если же выйти на канале Грибоедова, то в переполненный студентами автобус можно было и не влезть. В этот день мне некуда было спешить, я просто гуляла по любимому городу.
Я неспеша шла по проспекту, полностью сливаясь с городом, его предпраздничным ритмом и стараясь не думать ни о чем. Наверное, это было какое-то подобие транса, потому что, когда ощущение холода внезапно заставило меня вернуться к реальности, я находилась уже рядом с Казанским собором. Последние зимы в городе никак нельзя назвать суровыми, и от этого становишься каким-то беспечным. Вот и сегодня я совсем не по-зимнему оделась: легкий свитерок, осеннее пальто, юбочка чуть выше колена и сопожки. Шапок я никогда не признавала, а вместо шарфа стащила у мамы ее шелковый платочек.
В этот момент чуть впереди я заметила вывеску кафе, которого я не видела никогда раньше, где красными буквами было причудливо выведено «Paradis». Меня развеселило это милое несоответствие: красный цвет и все эти завитушки вокруг напоминали скорее огонь, а огонь для меня прочно связан с Адом; Раю, на мой взгляд, больше бы подошли белый и голубой цвета. Ну или это я просто мыслю слишком уж стандартно. Я немного сомневалась, стоит ли мне заходить... Французское слово сразу вызвало массу ассоциаций со страной, откуда я не так уж давно вернулась, со всеми пережитыми мной проблемами, которые я предпочла бы забыть, как страшный сон. Но я сказала себе, что французский язык — это язык множества стран, и в Петербурге — культурной столице — нечего удивляться иностранному названию. Да и замерзла я уже не на шутку! (И как можно было так небрежно одеться, отправляясь на прогулку в город?)
Я уверенно подошла к двери, повернула ручку и толкнула дверь, открывающуюся внутрь.
-
-
14.10.2016 в 23:18