Наша встреча.

[фатимата]

IV. Улей (продолжение)

Однако, на этом трудности моей жизни в Улье отнюдь не закончились. В теперешнем моем положении это может показаться комичным, но одной из основных проблем для меня стал поиск пищи. Решение этого вопроса рейфы великодушно предоставили мне, хоть начиналось все вполне сносно: к моменту моего прибытия на корабле был некоторый запас человеческой пищи (в основном фрукты и овощи), достаточный для одного человека где-то на пару недель. Но ближе к концу этого срока я все чаще и чаще ощущала голод. (Да и становиться вегетарианцем никак не входило в мои планы!) Тодд, наблюдая не без интереса мои страдания, все чаще глубокомысленно замечал, что, в сущности, у людей и рейфов гораздо больше общего, чем он предполагал. Обычно, после этой фразы он подходил и обнимал меня. Я чувствовала небольшой приток энергии и на время забывала о голоде и дурацких шутках. Но естественно, решить мою проблему таким образом Тодд не мог, и поле пары моих голодных обмороков решено было отправиться на поиски пищи для меня.
Как-то, находясь на капитанском мостике, Тодд заговорил об этом с другими рейфами.
«- Что может быть проще! - радостно заметил один из офицеров. - Мы можем добыть человеческую пищу там же, где и нашу. Уверен, что людям, которых мы забираем на Улей, она уже не понадобиться.
- Ну или заявимся к людям и скажем, что нам нужна пища. Когда они поймут, что мы имеем в виду человеческую пищу, думаю, они будут рады нам ее предоставить, лишь бы мы убрались,» - добавил другой.
Мне не нравились подобные шутки. От них меня начинала мучить совесть. Мне казалось, что я предаю свой народ, живя с рейфами в полной безопасности. Не в силах сдержать слезы, я вылетела из зала, как ошпаренная! Добежав до каюты Тодда, я упала на кровать и зарыдала. Почему все должно быть именно так? Почему Тодд не убил меня сразу, как увидел в камере у дженаев? Вся моя теперешняя жизнь походила больше на игру удава с кроликом, так не лучше ли покончить с этим раз и на всегда? В этот момент я заметила на столе нож. (С холодным оружием в Улье обращались довольно небрежно.) На ватных ногах подойдя к столику, я взяла его и долго смотрела на свое отражение в лезвии. Удивительно! Это был первый раз на борту корабля рейфов, когда я видела свое отражение... (Зеркал тут не было.) Мне показалось, что на меня смотрит совершенно чужой, незнакомый мне человек.
Дверь каюты с шумом открылась.Я обернулась и увидела Тодда. Он спросил своим привычным спокойным голосом:
« - И зачем нужны эти сцены? Ты знала, к кому и куда ты отправлялась. Мы не люди и не можем жить по вашим законам. Ты должна привыкнуть к этому, если хочешь выжить здесь.
- Тодд! Я не могу! Это слишком тяжело для меня! Я не могу больше жить в Атлантиде, я не вижу для себя будущего на Земле, но и с тобой я не смогу выжить!..
- Тебе надо успокоиться. Ты слишком остро на все реагируешь.» Тодд подошел ближе и взял нож из моих рук. Я обреченно уселась на кровать. Слез уже не было. Наступило какое-то подобие отупения. Тодд опустился на колени рядом со мной и взял мои руки в свои. Он отличался от остальных рейфов. Никто из них не делал мне ничего плохого, но только их Командор мог меня понять — понять мои эмоции, чувства. Я знала это!
« - Я знаю, как мы решим твою проблему. На нашем пути есть несколько планет, на которых, по моим сведениям, нет людей. Но скорее всего, там есть животные. (Тодд еле заметно улыбнулся.) Устроим небольшую охоту.»
Не могу сказать, что эта идея меня сильно взбодрила, но, по крайней мере, это хоть какой-то более или менее приемлемый вариант.
Следующим же утром я в сопровождении Боба и Стива отправилась на ближайшую к Улью планету. Сразу после того, как мы вышли из шатла, Боб вручил мне станер и на мой недоумевающий взгляд холодно заметил, что в их обязанности входит защищать меня от возможной опасности, но не охотиться за меня. Я уже знала, что спорить бесполезно, поэтому решила попробовать. (Как всегда я подумала — что мне терять? Хуже уже точно не будет!) На этой планете водились животные, очень похожие на земных зайцев. Мне было мучительно жалко убивать этих милых существ, но голод был сильнее. Пробегав за одним из них добрую половину дня, мне удалось-таки его оглушить и притащить под улюлюканье всей группы к нашему импровизированному лагерю. Однако, что делать со зверюгой дальше, я совершенно не знала. Время, отведенное для нашего похода подходило к концу, и Боб решил придти мне на помощь, убив его и разделав тушку. (Что было весьма неплохо, так как я предпочитала не видеть этого процесса.)
Всю обратную дорогу до Улья Боб издевательски комментировал случившиеся. По его мнению, некоторые люди проявляют верх лицемерия, не желая видеть смерть животного, которое собираются съесть. Понятное дело, кого он подразумевал под этим «некоторые люди», но мне было уже все равно. Я смертельно устала и хотела вернуться к Тодду. Мне было уже совсем понятно, что без его помощи я не справлюсь.
К моему огромному облегчению, Тодд заявил, что добыча еды подобным образом не станет моим постоянным занятием. По его словам, для меня эта поездка нужна была, скорее, как ценный жизненный опыт. (Да, уж!)
Не успев пережить одно потрясение, я получила новое. По возвращении в Улей, я, с удивлением, заметила прибавление в команде Тодда. На мой вопрос, кто это и откуда он взялся, Командор ответил, будто этот рейф был с самого начала здесь, а я его просто не заметила. Однако, я прекрасно понимала, что это не так. Это был чужак, прибывший на корабль во время моего отсутствия. Не могу описать словами это ощущение — чуть заметный холодок, пробегающий по спине при его взгляде, ощущение опасности, что-то еще... Но я каждой клеточкой тела ощущала энергию, не принадлежавшую раньше нашему Улью. И еще вопрос — почему Тодд скрывает от меня прибытие чужака? Почему хочет, чтобы я верила, будто этот рейф давно в его Улье? Я ощущала беспокойство и настороженность Командора. Но так как я хорошо знала, что задавать вопросы рейфам абсолютно бесполезно, я ограничилась тем, что, по сложившейся традиции, назвала нового знакомого (Я дала ему имя Шоун) и, как можно быстрее, скрылась в каюте Тодда.
Несколько дне я я размышляла обо всем случившемся. Тодд был непривычно мрачен и даже резок. В его голосе я частенько слышала нотки раздражения. Находиться одной где-либо, кроме каюты, он мне запретил. Я готова была поклясться, что он ощущал опасность, но при этом старательно скрывал это от меня. Тогда я переключила свое внимание на личность вновь прибывшего.
Шоун был чрезвычайно хорош собой. (Скорее всего, Тодд списывал мое к нему внимание именно на этот факт.) Не раз я думала, что, будь он в Улье с самого начала, я предпочла бы его Стиву, но... Я была уверена, что тогда его не было! Высокий, почти как Тодд, с длинными, гладкими как шелк волосами... Мне очень нравилось издали наблюдать за ним, когда он общался с другими рейфами. Тогда он казался эдаким аристократом среди простолюдинов... просторейфов... (Тьфу! Никак не могу отделаться от привычки описывать рейфов с помощью человеческих понятий.) Но стоило ему приблизиться ко мне, как я чувствовала ужасный дискомфорт и желание немедленно уйти подальше. Тодд всячески избегал разговоров о нем со мной. И последний факт меня особенно огорчал, так как у нас с Шоуном постоянно происходили стычки. Если рядом был Тодд, он меня просто не замечал. Если его не было, новичок всячески старался выказать мне свое презрение. Сперва это были просто мимолетные взгляды, пронизывающие меня холодом и страхом. Но уже вскоре после этого он перешел к более активным действиям: мог закрыть дверь у меня перед носом, когда я шла за ним на капитанский мостик, внезапно появлялся на моем пути где-нибудь в переходах Улья — останавливался прямо передо мной, долго смотрел мне прямо в глаза, затем без единого слова шел дальше. Проходя мимо чужака (А для меня Шоун так и остался чужаком.), я неизменно видела его оскал. Иногда я пыталась уловить его мысли или телепатические диалоги с другими рейфами, но мне это ни разу не удалось. Это меня еще больше настораживало и пугало, так как всех остальных рейфов (как мне тогда казалось) я могла слышать. А значить это могло только одно — он сознательно закрывал от меня свое сознание.
Несмотря на все это на мои прямые вопросы о новом рейфе Тодд отвечал, что мне абсолютно нечего бояться, что никакой угрозы для меня он не представляет и полностью поддерживает план своего командира. Всякий раз после подобных ответов я старалась уверить себя, что я напрасно переживаю и что я могу положиться на Тодда во всем. (А что, в сущности, мне еще оставалось делать?) Но произошедшие вскоре события окончательно подтвердили мою правоту.
Как я уже упоминала, на корабле было довольно большое отделение, куда меня не пускали. Я понимала, что там находятся люди. Если быть до конца честной, то мне и самой не хотелось бы туда заходить, но что-то навязчиво тянуло меня туда всякий раз, как я отваживалась пройтись по Улью без Тодда.
То же самое произошло и в этот раз. Я сидела в каюте Тодда, погрузившись в свои мысли. Прошло уже почти два месяца моей жизни с рейфами. Меньше чем через месяц будет мой день рождения, первый день рождения без Джона. Я понимала, что окончательно привязалась к Тодду, но все равно боялась признаться себе, что люблю его. Боялась назвать свои чувства «по имени». Мне казалось, что, пока я не произнесла слово «люблю», у меня оставалась еще капля свободы. Я все так же страдала от разлуки с братом. Мне не хватало его смеющихся глаз, голоса, так похожего на папин... Мне бы хотелось обнять его еще хоть раз. Но я понимала, что Джон никогда не смирится с моим выбором. Скорее всего, они с Ронаном запрут меня в моей комнате и будут стеречь по очереди или чего доброго отправят на Землю. Тодда же Джон просто убьет. Он не простит рейфу мое похищение. Никогда!
Был еще один момент в моей новой жизни, при одной мысли о котором меня неизменно бросало в дрожь. Все то время, что я жила в Улье, Тодд (как, впрочем, и все члены его команды) был бодр и полон сил. Он был все так же добр ко мне, это был все тот же Тодд, которого я узнала у дженаев. Но с каждым днем он казался мне все более уверенным в себе, все более жестким и нетерпимым с подчиненными... Мои возражения если и выслушивались со снисходительной улыбкой, в расчет все равно не принимались. Увы, я не могла не думать о том, что Тодд — рейф, и его прекрасное самочувствие объяснялось легким доступом к пище... Он был свободен, среди преданных ему рейфов. Пользуясь тем, что я могла остаться с Бобом или Стивом, Тодд часто отлучался — иногда всего с парой солдат, а иногда в составе довольно большой группы... Сопоставить все эти факты было не сложно. Я не задавала ему вопросов. Какой в этом смысл?
Вот и в тот день я мучительно прокручивала в голове все эти мысли, пользуясь временным одиночеством. Я пыталась понять, как так получилось, что безжалостный убийца, враг моего брата (и всего моего народа, как добавил бы Ронан) за эти несколько месяцев стал для меня самым близким существом? Почему, будучи болезненно привязанной к брату и жестоко страдая от нашей разлуки, я неизменно делала выбор в пользу Тодда? Периоды самобичевания сменялись нестерпимой жалостью к себе... Даже если Тодд прав, и рожденная мной дочь сможет дать жизнь новому народу, рейфам, которым не придется питаться людьми, то на осуществление этого плана уйдут годы!И что будет с теми рейфами, которые уже есть?..
Я чувствовала, как начинает болеть голова. Мне было не по себе. Продолжая задавать себе вопросы без ответов, я встала и вышла из каюты. Остановившись на несколько секунд, я окинула взглядом Зал. Трон, привычный полумрак — ничего необычного. Но это беспокойство, не дающее даже сосредоточиться на какой-то одной мысли!.. Я вышла в коридор и, слабо соображая, что делаю, направилась в хвостовую часть корабля. Я видела эту дверь, куда меня не пускают... Я была уверена, что там люди. Почему мне так хотелось убедиться в этом?
Не могу сказать точно, сколько я шла: Корабль-Улей (по крайней мере наш) довольно большой, и мне потребовалось не менее двадцати минут, чтобы дойти. Если бы меня попросили описать мое внутреннее состояние во время этого спонтанного путешествия, вряд ли я смогла бы рассказать что-то внятное. Чисто механически я отмечала какие-то факты, но в целом, все происходящее казалось больше похоже на сон. Все чувства и ощущения, рождаясь где-то в глубине сознания, как-будто растягивались во времени, словно в замедленной съемке. Я будто видела все, происходящее со мной, со стороны, как зритель в зале кинотеатра. Вот я подошла к двери. Поднимаю голову и зачем-то смотрю наверх. Чувствую чью-то руку у себя на плече. Оборачиваюсь. (Все движения медленные, как будто под водой.) Передо мной рейф-солдат. (На мгновение закрываю глаза и представляю нас с Тоддом в камере той злополучной ночью.) Открываю глаза и вижу занесенную руку рейфа... Надо, наверное, закричать, позвать Тодда... Но слова застревают на полпути. Снова закрываю глаза. За спиной раздается звук открывающейся двери и до боли знакомый голос:
« - Остановись! Тодд вышел из двери, находящейся у меня за спиной.
- Что ты здесь делаешь? Я столько раз просил тебя не заходить в эту часть корабля!» Уже теряя сознание, я отметила про себя, что впервые вижу его настолько раздраженным.
Когда я вновь открыла глаза, я уже находилась в наше каюте. Тодд, как всегда, сидел рядом и пристально смотрел на меня. От былого раздражения не осталось и следа. За его спиной я увидела Кенни и Стива. Боб вошел в комнату через несколько мгновений.
« - Командор! Я не смог выяснить, как это произошло. Солдат убит. Кто он и кем был убит сейчас тоже не представляется возможным узнать. Есть подозрения, что он из группы, сопровождавшей вновь прибывшего офицера...» При этих словах Боб посмотрел на меня. В то же самое время Тодд сделал жест рукой, чтоб тот замолчал. Пару минут они смотрели друг на друга. Я пыталась понять, говорят они друг с другом или нет. Но голова все еще кружилась, и я не могла сосредоточиться. Да и говорившие, по всей видимости, специально закрывали от меня свое сознание. (Всегда удивлялась, с какой легкостью рейфы это делали. Я, сколько ни пыталась, ни разу так и не смогла повторить данный трюк.)
После этой немой сцены трое офицеров вышли. Мы с Тоддом остались вдвоем. Он встал с постели и принялся расхаживать из угла в угол. (И опять, в тысячный раз я не могла не провести аналогию с ночью нашего знакомства. Тогда он вот так же ходил взад и вперед по камере, пытаясь собраться с мыслями. Но что же, черт возьми, заставляет его нервничать сейчас?)
« - Ты изводишь себя своими рассуждениями. Это неправильно! Люди слишком сильно любят философствовать. (Тодд остановился посреди комнату и, не отрываясь, смотрел на меня.
- Я ничего не могу с собой поделать...
- Ты ведь знаешь, почему я не хочу, чтобы ты ходила в хвостовой отсек Корабля?
- Да.
- Что ты пытаешься там найти?
- Тодд! Я не знаю! Я и сама не собиралась никуда идти. Но это чувство... Я чувствую себя предателем!
Тодд снова подошел к кровати и сел рядом со мной.
« - Тори... (Это был первый раз, когда рейф назвал меня по имени.) Тори, ни у меня, ни у кого-либо из моей команды нет выбора. Каждый день нам приходится решать одну и ту же задачу — убить или ждать мучительной смерти. Люди считают, что у рейфов отсутствуют человеческие эмоции. И чаще всего это действительно так! Ты сама знаешь, как тяжело смотреть в глаза жертве, которую собираешься убить. (Он усмехнулся, видя мое смущение. И он, и я прекрасно понимали, о чем шла речь.) За тысячелетия жизни наш народ искоренил в себе жалость, сострадание, любовь... (После последнего слова Тодд отвел глаза в сторону и немного помедлил.) Нами руководят долг, дисциплина и... голод.
Но некоторые старшие рейфы-офицеры не до конца утратили человеческую чувствительность. Конечно, я ощущаю все совсем иначе, чем, например, ты, но это не означает, что все мое существование сводится к утолению голода и агрессии. Ты это понимаешь, поэтому ты со мной. Ведь так? (Тодд снова в упор посмотрел на меня.)
- Да.
- Я и все остальные рейфы вынуждены добывать себе пищу, чтобы жить. Именно это я пытался объяснить твоему брату тогда... Но у нашего народа есть будущее — будущее намного более привлекательное, чем наше настоящее. Наша с тобой дочь — дитя рейфа и человека — сможет дать жизнь новому поколению рейфов и возглавить их. Они смогут сбросить с плеч груз постоянной войны и всеобщей ненависти и жить мирно.
- Тодд. А ты уверен в этом? Что, если ребенок тоже вынужден будет питаться людьми?
- Нет, этого не произойдет. Я уверен. И вот еще что... Многие рейфы человеческие эмоции считают слабостью, атавизмом... По этому и по многим другим причинам мы должны хранить наш план в тайне от других Ульев. Я не хотел бы, чтобы моя власть оказалась под вопросом. По крайней мере, не сейчас...»
С последней фразой Тодд опять поднялся и направился к выходу. Почти у самой двери он обернулся:
« - Думаю, мы еще не раз вернемся к этому разговору. Но тебе все же стоит научиться спокойнее относиться к сущности рейфов.»
Тодд ушел. Двери за ним закрылись, и я вновь осталась одна. Оцепенение прошло, и вновь наступила ясность. Но все же я не могла осмыслить все вопросы, рождающиеся у меня в воображении.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Командор, явно обеспокоенный какими-то своими соображениями, велел моим «наставникам» не оставлять меня одну ни на минуту. Очевидно, что и произошедшее сыграло свою роль в усилении контроля за мной... Однако для меня это был очередной период затишья, когда я, как мне казалось, примирилась со всеми противоречиями нашей жизни и на некоторое время перестала себя грызть. Да, не скрою, меня беспокоило состояние Тодда — его агрессивность, встревоженность... Но в проявлении им эмоций я видела скорее плюс, потому что так проявлялась его человеческая сторона.
Прошло еще порядка десяти дней. Тодд постепенно успокоился, и жизнь, как мне казалось, начала принимать прежние формы. Однако, мне пришлось убедиться в обратном. Считая, по-видимому, каюту Командора и Тронный Зал относительно безопасным для меня местом, мои «охранники» стали периодически отлучаться, оставляя меня там одну. Какое-то время я сидела в комнате, боясь высунуть нос за ее пределы. Но очень скоро мне наскучило мое заточение. И в один прекрасный момент я решилась на небольшую прогулку. Я вышла из своего укрытия, несколько раз прошлась по Залу. Из коридора не было слышно ни единого звука — было ощущение, что весь Улей просто вымер — такая царила тишина! Я подошла к двери, ведущей в главный коридор, постояла в нерешительности несколько минут и уже хотела повернуть назад, но любопытство взяло верх. Я вышла в коридор, осмотрелась по сторонам и, никого не увидев, сделала несколько шагов по направлению к капитанскому мостику. Внезапно сзади послышались чьи-то шаги. Я обернулась и увидела Шоуна. Казалось, он появился из ниоткуда! Вот с ним мне сейчас точно не хотелось бы встречаться! Я постаралась сделать вид, что не заметила рейфа, и повернула обратно. Потом уже я поняла, что это была моя ошибка: вместо этого нелепого шага, мне следовало продолжить путь к мостику. Наверняка, там был Тодд или Кенни, и там я была бы в безопасности. Но, увы, страх — плохой советчик. Опустив глаза и тщетно стараясь скрыть испуг, я вошла обратно в Зал. Почему-то я была уверена, что Шоун пройдет мимо, сразу на мостик. И просто невозможно передать словами тот ужас, когда я, уже дойдя до спасительной каюты Командора Корабля-Улья, краем глаза заметила, как офицер вошел вслед за мной.
Я находилась уже почти у самых дверей моего убежища и внутренне радовалась, что удалось улизнуть. Но не тут то было! До сих пор не могу понять, как Шоун оказался за моей спиной! Я была уверена, что ему потребуется, по крайней мере, несколько секунд, чтобы преодолеть расстояние между нами. Все еще пытаясь скрыть нараставшее с каждым мгновением волнение (как будто это могло меня спасти!), я разглядывала рейфа, стараясь понять его намерения. Он был явно чем-то рассержен. Но чем?!
« - Ну и что ты собиралась делать? (Шоун почти прорычал свой вопрос.)
Я не понимаю...
Ты все понимаешь! Ты шпион. А твой Командор — просто очередной псих, как и тот неудачник, чьими исследованиями он руководствуется. Рейфы никогда не подчинятся ублюдку-гибриду!» Лицо рейфа исказила гримаса ярости.
Я попятилась назад, желая скрыться от неприятного собеседника, но оказался быстрее меня. Тот же момент Шоун схватил меня за руку и с силой толкнул в сторону от двери. Я оказалась прижатой к стене совсем рядом с входом. Мое спасение было всего в нескольких сантиметрах от меня, но добраться туда уже не представлялось возможным.
« - Что тебе от меня надо?
Расставить все на свои места...»
Я попыталась закричать, но рейф зажал мне рот, второй рукой продолжая удерживать меня у стены. Я пыталась вырваться, сделать хоть что-то для своего спасения, с ужасом осознавая всю бесполезность своих жалких попыток — враг был намного сильнее.
Я уже не знала, что я чувствую — страх или злость. Я злилась на себя за то, что оказалась среди рейфов, где была уязвима, как никогда, на Тодда, который (я была уже абсолютно уверена) знал об опасности, но не предупредил меня, на Шоуна, который мог бы уже десять раз меня убить, но все медлил... Мне становилось все труднее дышать. Еще мгновение, и рейф задушил бы меня... И, как всегда, меня спасла случайность: когда я уже готова была сдаться, в Зал вошел Тодд. (Возможно, он почувствовал что-то... Но ответ я вряд ли узнаю...)
Как только Шоун заметил открывающуюся дверь, он мгновенно отпустил меня и повернулся к входящему. Я рухнула на пол, не в силах удержаться на ногах. На секунду рейфы остановились друг напротив друга, пристально глядя один другому в глаза. И сразу же за тем офицер выскользнул из Зала, а Тодд бросился ко мне. Радость и злость раздирали меня на части! Я была рада своему спасению, рада видеть Тодда, но я не могла не винить его в случившемся. Он прекрасно понимал, что Шоун может быть опасен для меня, но все равно не предупредил! Я была так зла, что даже не могла посмотреть Тодду в глаза. Все еще сидя на полу и тяжело дыша, я глотала слезы ярости и проклинала свою жизнь и нашу с ним встречу.
« - Тодд, почему ты не предупредил меня об опасности?
Я не хотел тебя пугать. Я не думал, что он зайдет так далеко...»
Тодд хотел поправить прядь моих волос, выбившуюся из хвоста, но я, не помня себя от злости и обиды, оттолкнула его руку.
« - Не хотел пугать?! Ты думаешь, сейчас я совсем не напугана?
Ты злишься. Сейчас ты похожа на рейфа... Раньше я бы сказал, что меня это забавляет, но в данный момент меня пугает твое настроение...»
Тодд встал на ноги и отошел на середину Зала. Мне потребовалось немало времени, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Через несколько минут Командор снова заговорил.
« - Я думаю, мы могли бы прогуляться с тобой.
В смысле? Какого еще подвоха мне ждать?Может, убьешь меня сразу, и дело с концом?
Не горячись. Я предлагаю провести день на какой-нибудь тихой планете. Ты очень устала от Улья — я это вижу. Тебе надо развеяться. Заодно сможем спокойно поговорить...»
Поговорить... О чем он хочет поговорить? И почему для простого разговора надо куда-то уезжать с Улья?

Когда я проснулась следующим утром, Тодд лежал рядом и смотрел на меня, как бывало в первые дни моего пребывания на его корабле. Я повернулась к нему, и мы некоторое время молча продолжали глядеть друг на друга. В этот момент, рядом с Тоддом, вдали от Шоуна и прочих рейфов я была почти счастлива! Но меня пугала одна лишь мысль о том, что придется выйти из этой каюты, общаться с другими, чьи мысли и намерения были мне совершенно неведомы.
« - Нам пора.»
Наскоро перекусив (Тодд, как всегда, забыл про мой завтрак) и выслушав нудную речь про мою нерасторопность, я печально потопала к шатлу за Командором. К моему огромному облегчению, кроме нас двоих и четырех солдат никто лететь не собирался.
После недолго полета (Улей, как оказалось, был совсем близко к планете.) мы высадились на берегу большого озера. Тодд был абсолютно прав: смена обстановки оказалась очень кстати. От вчерашнего уныния не осталось и следа. Мысли в моей голове улеглись, и теперь и я понимала необходимость разговора, но заговорить первой я не решалась.
Мы шли вдоль берега, и мой спутник тоже не спешил начинать диалог. Было видно, что он погружен в свои мысли. Наконец Тодд остановился и, резко повернувшись ко мне, спросил:
« - Ты хочешь вернуться в Атлантиду к Джону?» Этот вопрос меня шокировал!
« - Что ты имеешь в виду?
Я вижу, как ты переживаешь из-за разлуки с братом. Тебе трудно понять нашу жизнь. Она тебя пугает. Я не хочу, чтобы ты страдала. Я могу отвезти тебя обратно к людям, если ты хочешь.
Тодд... Я очень хотела бы видеть брата, но... я не хочу уходить от тебя!
Ты должна знать, что сейчас, возможно, у тебя остался последний шанс вернуться. Пройдет немного времени, и я не смогу тебя отпустить...»
Я не понимала до конца, что он имеет в виду. Честно говоря, мысль, что я могу больше никогда не увидеть Джона, меня страшно пугала! И в тоже время невыносимо было думать о разлуке с Тоддом... Я и сама не понимала, что я хочу.
« - А нельзя мне увидеть Джона, не возвращаясь в Атлантиду?
Как ты это себе представляешь?
Не знаю... Я очень хочу увидеть его, но я хочу остаться с тобой!
Я не уверен, что это возможно. Итак, тебе надо решить, возвращаешься ты или остаешься на Улье? По поводу Шоуна можешь не переживать — он под стражей и вряд ли может быть сейчас кому-либо опасен.» (Это «кому-либо» меня смущало. Я понимаю, что он может быть опасен для меня... Но для кого еще? Неужели Тодд думает, что Шоун представляет угрозу и для него? От этой мысли становилось до того неприятно, что я предпочла ее сразу выкинуть из своей головы.)
Я остаюсь.
Подумай! Возможно, ты захочешь вернуться к людям, но это будет уже невозможно.
Я остаюсь.
Хорошо.»
Мы находились на планете уже долго. Наступил вечер, и надо было возвращаться. Всю обратную дорогу мы провели в молчании.

После происшествия с Шоуном Тодд снова стал больше времени проводить со мной. Мы вновь стали подолгу разговаривать друг с другом. Я рассказала ему о детстве на Земле, о том, что помнила про родителей, о нашей жизни вдвоем с Джоном после их смерти. Рейф словно «оттаял»: после моего побега он стал общаться со мной более отстраненно и, как истинный представитель своей расы, сухо. Но случившееся заставило его вновь повернуться ко мне лицом. Я все чаще видела в Тодде людские черты. (Которые он старательно скрывал от всей своей команды.) Его не на шутку волновало поведение Шоуна. Он испугался за меня тогда?Или же его больше волновал его план относительно нашего предполагаемого ребенка? Как бы то ни было, я наслаждалась нашим общением!
Теперь я сопровождала Командора почти повсюду. Мы часто посещали планеты, находящиеся на пути следования нашего корабля. На борту же Улья я находилась рядом с Тоддом абсолютно везде, за исключением злополучного хвостового отсека. Не особо посвещая меня в свои текущие дела, он, тем не менее, подробно рассказал мне о принципах работы корабля и большинства приборов на нем. Я научилась неплохо справляться со станером, но на предложение иметь его постоянно при себе, я ответила решительным отказом: постоянное ношение оружия пугало меня еще больше, чем возможные враги.
Кульминацией моих познаний рейфских технологий, пожалуй, стал эксперимент Боба, решившего попробовать научить меня управлять «стрелой». Без особых надежд на успех он поручил конструкторам переделать один из шатлов таким образом, чтобы я могла летать на нем. И вот, после всех переделок корабля и бесчисленного количеств объяснений, моих попыток, отменной ругани офицера я кое-как научилась поднимать «стрелу» в воздух и даже могла пролететь некоторое расстояние. Однако приземлиться, как положено, мне никогда не удавалось. (К счастью, «стрелы» рейфов оборудованы превосходной системой безопасности и при падении с небольшой высоты пилот остается цел и невредим.) Видя мои, мягко говоря, не самые выдающиеся успехи, Тодд запретил это дело. По его словам, просто разбиться на «стреле» - самая глупая смерть в моем положении.
По прежнему, оставшись наедине, мы с Тоддом часами разговаривали о Джоне и возможности связаться с ним. Понимая всю шаткость нашего положения, я никогда не просила об этом прямо. Но когда при одном упоминании о брате у меня начинало бешено колотиться сердце, и перехватывало дыхание, по глазам рейфа, я видела, что он и без слов все понимает.
Самым тяжелым днем для меня оказался день моего рождения. Неизменно в этот день со мной рядом были родителя, а после их смерти — брат. Не знаю, как ему это удавалось с его службой, но мой праздник Джон каждый год проводил со мной. Не было никаких гостей, шумных вечеринок, компаний... Мы проводили этот день так, как хотелось нам двоим: ходили в кино, потом целый день шатались по паркам аттракционов, просто по улицам города. Вечером, все так же вдвоем, ели торт, сидя прямо на полу в гостиной, перед телевизором и смотрели домашние видео и многочисленные фотографии, сделанные еще родителями. (Странно, но после их смерти мы практически не фотографировались с братом.) Новорожденный Джон, его первые шаги, размазанная по столу каша... Первый день в детском саду: малыш Джонни заливается слезами, цепляясь за мамину юбку. Первый день в школе: рюкзак Джона едва ли не больше его самого. Все школьные праздники, семейные торжества, выпускной Джона, а после — мы с мамой в палате через пол часа после моего рождения... Родители снимали все! Джон говорил, что его это всегда раздражало. А после смерти мамы с папой эти небольшие видео-ролики стали для нас с братом настоящим сокровищем! Таким же бесценным, как и бесчисленное количество фотографий.
Мне не хватало всего этого. Но еще больше мне хотелось услышать голос брата, обнять его. Я прекрасно осознавала, что в день моего рождения, в мой праздник Джон еще больше переживает из-за моего исчезновения. Возможно, он думает, что меня уже нет в живых?... Я просто физически ощущала свою вину перед ним! Она, как страшный недуг, заполняла собой все мое существо, не давала свободно дышать.
Когда я проснулась, Тодда рядом не было. Я села на кровати и закрыла лицо руками. Мне хотелось кричать, выть, хотелось заглушить чем-то это дурацкое чувство вины и жалости к брату! Дверь открылась. Тодд вошел в комнату.
« - Ты сегодня сама на себя не похожа. Почти не спала ночью... Что-то случилось?
Тодд, сегодня мой день рождения... - На лице рейфа застыло выражение недоумения. - Понимаешь, для людей это особенный день, праздник, который они проводят со своей семьей, друзьями...
Праздник... - задумчиво повторил Тодд. - Я могу тебе как-то помочь? Что-то сделать, чтобы ты не переживала?
Он опустился на колени рядом с кроватью. Я села на край и обняла Тодда за шею, как когда-то обнимала Джона.
Боюсь, что ничего. Мне надо как-то пережить это самой. Ты не сможешь мне в этом помочь. Научиться жить без брата не так просто...
Я не могла успокоиться. Чем сильнее я пыталась сдерживать слезы, тем невыносимее мне казалось мое горе... и мое предательство. Я думала, Тодд уже привык к моим слезам (да и его подчиненных они совсем не тревожили), но в этот раз он казался удивленным. Я чувствовала его руки на моей спине, запах его волос, намокших от моих слез. Я понимала, что его удивляет: на протяжении всего нашего знакомства ему не составляло труда избавить меня от боли физической — была ли это головная боль или ссадины — последствия моих уроков пилотирования «стрелы» - достаточно было одного усилия его мысли, чтобы я забыла об этих недоразумениях. Но боль душевную, сколько ни пытался, Тодд не мог погасить во мне никогда. Это-то его и привлекало. Рейфу такое проявление чувств казалось нелогичным и непостижимым. Вместе с тем я все чаще замечала ревность в его словах. Когда мы говорили с ним о моем брате.
Весь свой день рождения я проходила хвостом за Командором. Почти все время мы находились на капитанском мостике, где кроме нас были Стив, Боб и Кенни. Все они были гораздо больше похожи на «классических» рейфов из рассказов Тейлы, но все они уже были для меня свои, почти семья. И в их присутствии было намного легче.
Прошло несколько дней. Я успокоилась и старалась сконцентрировать свое внимание на положительных сторонах моей теперешней жизни. Я была с Тоддом: Я видела, слышала, чувствовала его присутствие каждый день. Несмотря на все мои переживания я не могла допустить даже мысль о возвращении в Атлантис! Какая-то непонятная мне, могущественная сила привязывала меня к рейфу и его Улью. Эта сила была больше любви к брату, больше страха быть съеденной, больше любых доводов здравого смысла!
Однажды утром, пока я еще спала, Тодд ушел на мостик. Мне он сказал, что у него какие-то дела, связанные с починкой и модернизацией корабля, и добавил, что чуть позже пришлет кого-нибудь за мной. Я провалялась в постели еще около двух часов, размышляя о своей жизни. Я с ужасом вспомнила, что совсем забросила учебу! Что скажет директор моей школы? И тут же рассмеялась своим мыслям: кому вообще нужна эта школа, если возвращаться на Землю или в Атлантис не входило в мои планы? Признаться честно, я вообще бы не думала ни о людях, ни о своей прежней жизни, если бы не Джон. Я люблю своего брата всем сердцем и не хочу, чтобы он страдал! Мне, во что бы то ни стало, надо отправить ему сообщение, рассказать, что я жива и здорова, что я в полной безопасности. (В последнем я не была уверена, но Джону я бы сказала именно это.)
Я не заметила, как в комнату вошел Стив. Я молча встала и пошла за ним. Подойдя ближе к мостику, я услышала оживленную беседу: говорили сразу несколько рейфов и, как мне показалось, людей. Я на несколько секунд задержалась в коридоре. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди! Кто бы это мог быть? Атлантийцы? Дженаи? Нет! Последний вариант я решительно отвергла: Тодд не мог меня предать, к тому же после своего заточения он ненавидел всех дженаев. Тогда, это...
Уже войдя в помещение, я увидела большой экран (Только войдя, я не могла видеть изображение, так как он располагался ко мне боком.) и услышала голос Тодда:
« - У меня есть очень веский аргумент в пользу нашей встречи, Джон.» Тодд посмотрел в мою сторону и кивнул. Стив, который стоял все это время за моей спиной, слегка подтолкнул меня в его сторону.
Я подошла к Командору. По его словам я уже поняла, с кем он говорит, но боялась взглянуть на экран. Тодд встал с кресла, в котором сидел, и жестом пригласил меня сесть. Я села.
« - Тори!.. (Я услышала голос брата.) Что он с тобой сделал? Как ты?»
В этом голосе было все: и радость видеть меня живой, и страх потерять вновь (ведь я все еще у рейфов!), и ненависть к Тодду, и абсолютное непонимание происходящего... Я подняла голову и взглянула на брата через монитор. Боже мой! Джон казался таким родным, близким... и в то же время таким далеким.
« - Джон... - я смогла произнести лишь имя брата.
Да Боже, Тори, не молчи! Что он с тобой сделал? Где ты сейчас? Тори! - Далее Джон продолжил свою речь, обращаясь к Тодду, нисколько не пытаясь скрыть свою ярость.
Ну и зачем ты это сделал? Чего ты хочешь? Где сейчас находится моя сестра? Я думал, мы квиты после нашего побега от дженаев!
Во-первых, не надо так горячиться, Джон Шеппард. Твоя сестра в полном порядке. Она находится на борту моего Улья по собственной воле. (При этих словах Тодд обошел сзади кресло, где я сидела, остановился слева от меня и положил руку мне на плечо.) Признаться, мне от тебя больше ничего не надо, но Тори по тебе очень скучает...
Ты тварь! Ты не имел права ее похищать! Лучше бы я оставил тебя гнить в той тюрьме!
Полегче, Джон! Я был нужен тебе не меньше, чем ты мне. И да, твоя сестра дала мне имя. Теперь меня зовут Тодд. Вроде, людям так удобнее общаться.
Я предлагаю тебе посетить мой Улей, Джон. Ты можешь взять с собой свою команду, даже того волосатого... как его... Ронана. Я знаю, что у Тори с ним были когда-то очень теплые отношения. (В этот момент брат бросил испепеляющий взгляд на своего подчиненного.)
Это исключено! - вмешалась доктор Вейр. Я не отпущу Джона и всю команду прямо в логово врага!
Врага? (Тодд мило улыбнулся.) Теперь мы с Джоном — почти родственники. Я даю слово, что не трону ни его, ни тех людей, что прибудут вместе с ним. Им будет гарантирована полнейшая безопасность. А, впрочем, как хотите. - Командор повернулся в сторону Боба и нарочито громким голосом прорычал: «Переговоры окончены. Конец связи.» Боб шагнул было в сторону пульта, мы тут же услышали голос Джона:
Нет, нет! Стой! Эээ... Тодд... Я прилечу! Элизабет, Тори — моя сестра. Кроме нее у меня никого нет. Я должен лететь. Если боишься отпускать со мной команду, я полечу один.
Ну вот и славно. Раз ты решил нас навестить, сейчас мы можем отпустить Тори и обговорить все оставшиеся детали.
Стой! Я хочу сказать ей несколько слов!
Пожалуйста!»
Я вновь подняла глаза. Джон приблизился к экрану так, что я видела только его, нервно облизнул губы, помедлил несколько мгновений, словно выбирая из того огромного количества слов, что хотел мне сказать, самые важные.
« - Тори! Я хочу, чтобы ты знала, что я очень люблю тебя!
Джон...
Я искал тебя все эти месяцы и я не успокоюсь, пока ты не вернешься в Атлантис, домой.
Джон... - опять простонала я, чувствуя невыносимую боль в груди.
Тори, держись! Держись, крошка! Я прилечу за тобой так скоро, как это будет возможно! Я заберу тебя!
Джон, я... Я тоже тебя люблю, братик! - Я рыдала, не в силах себя сдержать. Мой голос звучал как-то истерично и комически-пискляво. Я вздрогнула отзвука собственных слов. - Джонни, я тебя очень люблю! И я виновата... Я... Но Тодд... Ты понимаешь...»
Отчаявшись сказать хоть что-то внятное, я просто смотрела на брата, пытаясь рассмотреть и запомнить все мельчайшие черты его лица, не переставая всхлипывать и вытирать слезы. В разговор снова вмешался Тодд:
« - Джон! Уверяю тебя, Тори в полном порядке. Ты же и сам прекрасно знаешь, насколько она чувствительна. Она просто очень хотела видеть тебя. Лучше не мучить ее этими переговорами на расстоянии. Мы ждем тебя! Нам есть что обсудить.
Ко мне вновь подошел Стив. Я, не вставая с кресла, подняла на него глаза и просительно посмотрела.
« - Все будет хорошо. Идем.»
Я встала, бросила последний прощальный взгляд на экран и, развернувшись, пошла за моим провожатым. За спиной я еще слышала голоса брата и Тодда, но разобрать, о чем они говорили, уже не могла.