Сыну 10!

Ровно 10 лет назад я пережила самое трудное на сегодняшний день и самое главное испытание в моей жизни - почти 20 часов схваток и животного СТРАХА перед рождением моего сына. Наша система здравоохранения такова, что очень часто, когда ты больше всего нуждаешься в поддержке и понимании, ты остаешься один на один со своей проблемой. Я была совсем соплячка, 18 лет. Я ничегошечки не знала о жизни и том процессе, который происходил со мной и моим малышом. Я страдала и физически, и морально. Взрослые, гораздо более опытные тетки, чья профессия к тому же - помогать роженицам: врачи и акушерки - вместо того, чтобы поддержать, ободрить, успокоить, вылили на меня ушат ледяного презрения. В ночь с 20 на 21 сентября 2006 года я вспомнила и о Боге (ведь только на его помощь я полагалась), и о том неоплатном долге перед мамочкой (она тоже пержила все это!)
Слава Богу, наутро я уже держала на руках удивительное, немыслемое, неземное существо - МОЕГО РЕБЕНКА. Здорового смуглого мальчишку. И никак не могла поверить, что это идеальное создание еще вчера было у меня в животе. За его жизнь и здоровье я благодарю только Бога. Только Он мне помогал тогда. А еще молитвы и поддержка близких, ставших очень далекими на те сутки. (Ведь у нас присутствовать кому-то из близких разрешают только на платных родах).

И вот моему сыну уже 10 лет! Завтра, ровно в 7.40 (Это время я никогда не забуду).
Мы неидеальны, и у нас много проблем, но мы вместе. Никто и никогда не понимал и не чувствовал меня так полно и так тонко, как этот мальчик.

Из всего персонала роддома, теплые чувства вызвала только одна старенькая санитарочка. Я даже лица ее не запомнила - настолько плохо мне было в тот момент. Но только она нашла для меня пару минут и теплые слова. Помню, она подошла, погладила по руке и сказала, что надо молиться Боженьке, помолилась со мной. Если она жива, дай Бог ей здоровья и счастья!

---

Сны

Вчера вечером решила, что утром попробую войти в фазу. Решение было спонтанным, и ни план, ни техники я не продумала. (Для меня важен момент подготовки). Возможно, поэтому у меня ничего не вышло.
Я попробовала два раза выполнять техники. Ощущение было примерно такое, как перед выходом в фазу: руки немеют, тело начинает ощущаться немного по-другому, но дальше ничего так и не пошло.

НАДО ПРОДУМАТЬ ПЛАН!

2.00
Снилось, что меня отправляют в другую страну на свадьбу знакомых. Планируется грандиозный праздник на три дня. Название страны я не помню, но это точно Европа. Мне почему-то очень страшно и совсем не хочется ехать.
Когда я приезжаю в ресторан, где проходит праздник, гостям предлагают прочесть стихи молодым. Какой-то мужчина в светлом костюме и очках рассказывает стихотворение. Я плачу. Отхожу к чему-то вроде барной стойки. У меня ноутбук, который я тут же включаю. Ко мне подходит другой мужчина - невысокого роста, с животиком, темными волосами. Он так же, как и я включает ноутбук. Пытается со мной познакомится. Через какое-то время он уходит, а я бегом собираю свои вещи и убегаю из ресторана.
Я еду домой в Петербург. Около какой-то станции метро беру такси. Мне звонит мама и говорит, что пропал Сережа (мой отчим). Она утверждает, что он пользовался тем же такси, что и я. Мы пробуем его разыскать. Я нахожу водителя, который должен был отвезти Сережу домой. Это какой-то сумасшедший индус.

7.19
1) Приснилось, что я рассматриваю альбом с фотографиями моей бабушки в молодости. Она почему-то карлица с протезом вместо одной ноги, длинными волосами. (Насколько я знаю, у моей абушки всегда была короткая стрижка). Я отмечаю про себя, что у нее очень красивое лицо.
2) Я достаю из клетки попугая. Он зеленый и похож на ожерелового, который у нас был, но меньше. Я даю ему воды, а когда он напился, беру в руки.

---

Я (фото сделал сын)

Мне кажется, в одном из своих снов я видела нечто похожее...

---

Говорят дети

Дочь Фату (7 лет):
- Мам, почитай книжку!
- Какую, Фаточка?
- Фантасты!
(Рассказ "Фантазеры" Н. Носова)

---

Сны

Как и собиралась, легла спать с единственным намерением - ВЫСПАТЬСЯ. Однако, как и всегда, просыпалась несколько раз.

2.10
Снилась я сама. Я сидела за компьютером в своем домашнем бежевом платье. Ничего толком не помню, но четко врезалось в память картинка: вижу себя со стороны.

2.50
Ковыряюсь в ухе у М. Затем очень яркая вспышка, и я просыпаюсь.

4.12
1) Театр или что-то в этом роде. В здании находится ювелирный магазинчик. Продавец украл у меня какие-то украшения (бабушкины сережки, браслет из теткиных жемчужных бусиков. В реале эти вещи не представляют большой ценности, скорее они ценны для меня, потому что связаны с близкими, значимыми людьми). Я захожу и благодарю продавца (он же хозяин) за подарок. Он куда-то уходит. Я хватаю с ветрины свои вещи и убегаю. Бегу вниз по лестнице. Он возвращается и бежит за мной. Я роняю вниз сережки. Мы с продавцом бежим за ними. Я успеваю первая, но роняю браслет. Он падает, рвется и все жемчужины рассыпаются. Продавец берет неизвестно откуда взявшийся молоток и начинает разбирать жемчужинки. Я с ужасом смотрю на это.

2) Я дома в Питере, в комнате, где раньше жила. Иду в кухню, где мама и Сережа что-то готовят. Говорю маме, что по мне кто-то ползает. Она находит в складках моей юбки большого, как в Сенегале, таракана.

Где-то 9.00
Мы с мамой и Сережей в каком-то огромном торговом центре. Я иду в отдел тканей, чтобы найти трикотаж на хиджаб.

На сегодня все, что запомнилось.
Точно снилось что-то еще. Но многое забылось. (Предполагаю, что большая часть из снов).

---

ОС и Фаза в один прием.

Сегодняшняя ночь была очень продуктивной - в плане моих опытов, но ужаснейшей - в плане отдыха.
Я еще с вечера решила, что утром займусь своими практиками. План был попасть в тюрьму к дженаям, в камеру к Тодду и отдаться ему. (Ну сказали же мне, что я не умру в реальности, что бы там в фазе не произошло. Ну думаю, пускай ест, коли так). Намеревалась поспать часов до 6.00, а потом пробовать войти в фазу, как рекомендует М.Р.
Но все с самого начала пошло наперекосяк. Во-первых, я нормально так и не спала. Сначала просто просыпалась сама по себе, потом часа в 3.00 пришла дочка, потом начался дождь... В общем, просыпалась я через каждый час-полтора всю ночь, а не только под утро.

0.50. Проснулась с мыслью, что что-то снилось, но ЧТО именно - не помню. Вроде как кто-то кого-то учил правилам личной гигиены. Кто эти правила не выполнял - взрывался. Сам по себе.
Проснувшись, мысленно поругалась на дурацкий сон и попыталась уснуть снова.

Вставала еще несколько раз.

Утром меня разбудил азан. (Значит, было где-то 5.30 - 6.00) Я проснулась без движения (!!!) Попыталась разделиться - не вышло. Стала выполнять техники. Руки, вращения, образы... (Образы не работают, наверное, откажусь от этого приема пока). Ничего не вышло.
Я снова заснула. Проснулась через какое-то время. Снова стала выполнять техники. На этот раз сработали руки. Я их разглядывала, разглядывала... а потом просто встала с кровати.
Зачем-то пошла в ванную к зеркалу. Включила свет. (Но он все равно был тусклый, не такой как в реале). На этот раз отражение меня удовлетворило - я была такая же как обычно. Вышла из ванной. Посмотрела на кровать: вот она - я - сплю, укрывшись одеялом.
Дальше пошла обследовать квартиру. (Она, к слову, была в этот раз точно такая как в реале).
Вышла в коридор. Попыталась пройти сквозь стену - не удалось. На ощупь стена твердая и прохладная, как в реальности.
Прошла в гостиную. Там спали сын с падчерицей. Сын на кровати, как у девчонок. Падчерица в кресле-кровати прямо посреди комнаты. В комнате девчонок был брат мужа (Фаллу) с другом. Решила к ним не ходить, потому что была без платка. (Странно, что это мне пришло в голову в фазе).
После этого я зачем-то прошла по коридору в кухню. (Хотя еще днем подумала, что в фазе не надо туда ходить - там и в реале-то страхово!) Вместо холодильника был большой музыкальный центр. Красивый, с огоньками разноцветными. Было включено какое-то радио, но слов я не разобрала. (Даже не поняла, на каком языке говорили). Заглянула в маленькую кухню - темно. Попыталась позвать Тодда. Тоже не вышло. (Видимо, неуверенно звала из-за страха).
Про план забыла напрочь.
Вернулась в свою комнату. На моем месте спала дочка мужа. Муж собирался на работу. (Тут я еще раз усомнилась, что это фаза).
Несколько раз за это время было чувство, что вот-вот проснусь. Терла руки - на какое-то время все стабилизировалось.

После этого опыта заснуть было очень трудно! Я так обрадовалась тому, что у меня снова получилось, что никак не могла успокоиться.
Кое-как заснув, снова проснулась в 7.27 от кошмара. Я видела сына, который одновременно был моим папой. Он умирал у меня на руках. Прямо на моих глазах сын-папа перекрестился, вслух прочитал "Отче Наш" и "Аль Фатиху", попросил прощения у Бога за непутевую жизнь и умер. Такого шока во сне я давно не испытывала!!! Проснулась с облегчением, что это просто сон. Сын мирно спит у себя в кровати. Пошла проверила для надежности. =))

Еще снилось, что я на паре в институте. Препод спрашивает у меня, все ли у меня в порядке, и тут на меня падает какая-то арматурина.
После занятий разговаривала с двумя девчонками. Удивилась, что они белые, хотя вроде бы я была одна белая в институте.

Далее снился рейф Грег в женском бальном платье и парике 19 века. (По ходу, крыша едет).

Просыпаюсь. Засыпаю снова.
Снится, что мы с мамой в каком-то жутком деревянном бараке принимаем гостей. Всю ночь происходит жуткая пьянка.
Периодически народ выходит освежиться к крану с водой, который обустроен на сенегальский лад: прямоугольная выемка, выложенная кафелем с краником. Кран находится в притычку к соседсткому забору. Каждый раз, как кто-то подходит к их забору, соседи начинают дико злиться, стрелять, кидать камнями, материться...
Гости уходят. Мама спит в доме. Я выхожу к крану. Соседи орут. Я собираюсь уйти, но чувствую, что кто-то бежит ко мне. Я бросаюсь в дом. Забегаю со словами: "Мама, они идуи!"
Мама падает на пол между кроватью и печкой, прикладывает ухо к полу и начинает слушать. Зовет меня сделать то же самое. Я встаю на колени, чтобы послушать, но тут понимаю, что ЭТО СОН! Я беру маму за щеки и говорю: "Мамочка, все в порядке, не бойся. Это просто мой сон. Никто не придет, потому что я не хочу этого". Мама мне не верит, она напугана. Я вспоминаю про план, но я не могу оставить маму. Хочется ее успокоить.
На этом я просыпаюсь.

Не помню, в какой период, но снилась еще девчонка из моего института - пышнотелая и мега-энергичная девушка из Габона - Эмельда. Она была в желтом короткм платье. Я расстраивалась из-за чего-то, и она меня успокаивала.

К счастью, это все. Я довольная, но уставшая, как после трудовой недели! В планах сделать перерыв от фазы - минимум до четверга или пятницы. Буду читать книги, спокойненько смотреть видео М.Р., заниматься другими делами, которые малость подзабросила... Мне нужен полноценный сон! Если в эти дни получится ОС или фаза спонтанно - хорошо. Но сама я ничего предпринимать не буду. У меня ТАЙМ-АУТ.

---

Наша встреча.

VI. Атлантида

Как я и предполагала, нашего прилета уже ждала группа вооруженных военных. (Совсем как тогда, когда мы сбежали от дженаев...) Первым делом Джон с Ронаном оттащили меня подальше от Тодда. Я пыталась бороться с ними, цеплялась за рейфа в попытках помешать людям нас разлучить, но, увы, при всем желании силы были настолько неравные, что это выглядело очень глупо. Затем брат велел одному из своих подчиненных отвести меня в мою комнату. Спорить было бесполезно — мои слова просто тонули во всеобщем гаме. Я смотрела на окружавших меня людей и понимала, что никакой связи с ними уже не чувствую. Мне почти физически причиняли боль их подозрение, страх в глазах, ненависть к рейфам. Уверена, что большая часть из них так же сильно ненавидела и меня. Дай им волю, и они бы пристрелили на месте и меня, и Тодда, и любого рейфа, оказавшегося здесь. Да что там здесь — любого рейфа, попавшего в их поле зрения! Невидимые, но так хорошо ощущаемые, волны негативной энергии окутывали нас с Тоддом, как что-то липкое и противное. Хотелось вырваться и бежать — так далеко, как только можно! Бесполезно было искать понимание и поддержку хоть в ком-то! Все, абсолютно все люди, встретившись со мной взглядом, тут же отводили глаза в сторону.
Подчиненный Джона, так же опустив взгляд, несколько нерешительно произнес: «Нам приказано идти...» В воздухе повисла неловкая пауза. Я не двигалась с места. Не зная, что предпринять дальше, парень (явно новичок в Атлантисе) хотел было взять меня за руку. Я с силой оттолкнула его и процедила сквозь зубы: «Я никуда не пойду без Тодда!» На несколько мгновений все, стоявшие рядом, замолчали, напряженно следя за моими действиями и реакцией Джона. Как будто из другой реальности я услышала его голос: «Тебе приказано доставить мою сестру в ее комнату. Какого черта ты здесь стоишь?! Выполнять!» По тому, что брат уже почти не владел собой, я поняла, что он очень взволнован сложившейся ситуацией. Я бы даже сказала, напуган... Но чем? Ведь явно не присутствие одного безоружного рейфа так его напрягало...
Я продолжала бессмысленные попытки найти Тодда в толпе, кричала, пытаясь не дать себя увести... Я была уверена, что, убедившись в моем отсутствии, Джон немедленно убьет рейфа, посмевшего похитить его сестру. Военный, которому брат меня поручил все еще топтался на месте, не зная, как ему лучше поступить, но после очередного окрика начальника просто взвалил меня себе на плечо и ушел. Еще какое-то время я не теряла надежду вырваться. (Ее мне давала та нерешительность, с которой мой сопровождающий выполнял приказы Джона.) Я звала на помощь Тодда, царапалась, всеми силами стараясь заставить моего конвоира меня отпустить. Однако силы меня уже покидали, и я чувствовала, как проваливаюсь в небытие. В слабеющем сознании на удивление ясно возникали отнюдь не утешительные мысли: мы с Тоддом остались в окружении враждебных к нам людей; рейф во много раз сильнее любого человека, но он один (а сейчас с ним рядом нет даже меня) и безоружен, а людей много, и каждый из них вооружен до зубов. Бороться бесполезно! Я мучительно завидовала спокойствию моего Командора. Меня же переполняли мои человеческие эмоции: леденящий душу страх (как я уже говорила, я была уверена, что рейфа убьют, а свою жизнь без него я уже не представляла), отчаяние, одиночество и это странное чувство, которому даже теперь я не могу дать название — чудовищная пустота внутри, разрывающая на кусочки тело и сознание, как будто мне перекрыли кислород. (Тогда я еще не понимала до конца, что это и было то состояние, которое описывал Тодд — состояние, знакомое каждому рейфу, хоть раз вынужденному отлучиться с Улья в одиночестве. В группе рейфы могут поддерживать друг друга равно как и ментальную связь со своим кораблем — за счет более сильного сигнала. Но в одиночестве, вдали от Улья и собратьев, любой из них страдает нестерпимо! Требуются немалый опыт и выдержка, чтобы заглушить в себе это чувстство и продолжать мыслить трезво. Трудно сказать, почему я страдала, подобно рейфу, как и объяснить все остальные их способности, так внезапно во мне открывшиеся. Но факт остается фактом — мои вполне человеческие страхи во много раз усугублялись этим вот рейфским одиночеством).
От своего полуобморочного состояния я очнулась уже у себя в комнате. У дверей меня ожидал сюрприз в виде четырех вооруженных военных, сухо сообщивших мне о распоряжении подполковника Джона Шеппарда — не выпускать меня ни в коем случае. На все мои просьбы рассказать, что сейчас с Тоддом, и где он, никто их них не обратил ни малейшего внимания. Меня успокаивало лишь то, что я чувствовала присутствие рейфа. Значит, он все еще жив. Возможно, его хотят сперва допросить? В любом случае, я должна быть сильной, если хочу вновь с ним воссоединиться. Но сил думать, как это сделать, не было.
Я безучастно осматривала когда-то родные стены... Теперь я ощущала себя здесь как в тюрьме! Я металась из угла в угол, не находя себе места и не в силах сосредоточится на какой-то конкретной мысли. Определенно нет никакого сомнения в том, что Джон не согласится на предложение Тодда. Из виденного и слышанного мной на Улье я могла предположить, что оно может заинтересовать кого-то на Земле, но надежда на это ничтожно мала. По крайней мере, я не позволяла себе даже думать о таком легком (как мне тогда казалось) исходе событий. Одно я знала точно — нам надо бежать! Но как я могу спасти Тодда?
В этих размышлениях прошел первый день. Затем наступила ночь, не принесшая ни малейшего облегчения, так как заснуть я смогла лишь под утро — поверхностным и тревожным сном. Любой шорох, дуновение ветра, шаги за дверью — моментально возвращали меня к реальности. Однако, самое тяжелое испытание ждало меня впереди.
Ровно в семь часов утра ко мне явился Джон. Я закрыла глаза и попыталась сделать вид, что сплю. (На Земле этот трюк прокатывал всегда!) Но на этот раз брат даже не думал уходить. Он прошелся пару раз взад-вперед по комнате, затем с шумом плюхнулся в кресло напротив моей кровати и уставился на меня.
« - Я знаю, что ты не спишь! Я пришел поговорить с тобой. - Я открыла глаза.
Тори! Что, черт возьми, с тобой происходит?
Ничего особенного, Джонни. - Я попыталась придать голосу максимум уверенности и спокойствия.
Ничего?! Ты говоришь мне «ничего»? Нет, я всего мог ожидать: алкоголь, наркотики, сомнительные компании... Даже побег из дома! После смерти родителей я прочитал чертову кучу книг по воспитанию детей и подростков. Но связаться с рейфом!...» Джон осекся и замолчал. Я, не отрываясь, смотрела в глаза брату. Он встал со своего места и пересел ко мне.
Как же давно мы не были наедине друг с другом! Из-за всех своих переживаний я и забыла, как скучала по брату эти долгие месяцы...
« - Джонни! Я тебя так люблю! Ты должен меня понять! - я попыталась обнять брата, как делала это обычно во время наших ссор, но он отстранил мои руки и гневно посмотрел на меня.
Понять что?
Джон! Я люблю его! Пожалуйста! Ты должен его отпустить!
Рейфа?! Да ты рехнулась! Нет, я не верю, что ты это говоришь серьезно. Это просто нереально! Он что-то с тобой сделал, и это не сойдет ему с рук! - Джон замолчал на мгновение, затем, совладав с эмоциями, продолжал уже намного спокойнее. - Этот рейф жив. Но не в моей власти решить его участь. - И помолчав еще немного добавил. - Будь моя воля, я взорвал бы нахрен весь его поганый улей!»
Не гладя больше на меня, брат пулей вылетел из комнаты. Я пыталась осмыслить его слова, одновременно так взволновавшие меня и подарившие надежду. (Хотя при мысли об уничтожении нашего Улья внутри у меня все похолодело, и я чуть не потеряла сознание. Боже! Как рейфы справляются с этим?)
Вслед за братом потянулась нескончаемая вереница визитеров. Мудрая, все понимающая Тейла, Элизабет Вейр со своим мерзким протоколом и допросами, Родни, психолог Атлантиса... Раз сто снова заходил Джон... Кто-то из этих людей искренне хотел мне помочь, считая меня жертвой беспощадного рейфа, но большинством руководило лишь простое любопытство. (В Атлантисе осталось мало людей, не убежденных в полнейшей необратимости моих изменений. По правде говоря, я и сама принадлежала к их числу. Генетически я была и оставалась человеком, но всеми фибрами души я желала вновь очутиться на Улье вместе с Тоддом.)
Так прошло порядка трех дней. Пустые беседы ни о чем, вздохи, многозначительные и подозрительные взгляды... и ощущение полной потерянности, отрешенности, пустоты... Выйти я могла лишь несколько раз — когда меня под конвоем отводили в мед часть к доктору Бекету. Беднягу обязали сделать все, чтобы найти следы возможных экспериментов Тодда надо мной. Но проводимые раз за разом исследования показывали, что я все та же обыкновенная девушка, какая покинула Атлантис несколько месяцев назад. Естественно, изменений не было, да и быть не могло.
За все время моего домашнего ареста (как называл эту ситуацию Джон) не пришел ко мне только Ронан. Хотя я и не горела желанием видеть его, все же было горько осознавать, что во всей этой ситуации он видит только мою «измену». Эта мысль вызывала во мне какое-то гадкое чувство, которому я не могла дать ни названия, ни объяснения.
С моими непрошенными гостями я старалась разговаривать как можно меньше, ограничиваясь вежливыми фразами, типа «Спасибо, все в порядке» или «Нет, вы не можете мне ничем помочь, спасибо». Единственный, с кем я пыталась вести диалог — это мой брат. Я подробно рассказала ему обо всем, что произошло с того самого момента, как я потеряла сознание на тропинке, по которой они с командой ушли в тот день, о своих чувствах к Тодду и о тех способностях, которые я у себя обнаружила. Джон неизменно выслушивал мои рассказы, а затем засыпал меня вопросами. Что со мной делали рейфы, когда я была на Улье? Зачем я понадобилась Тодду? Как он обращался со мной все это время?
Каждый раз во время наших бесед он садился напротив меня и, не отрываясь, смотрел мне в глаза, желая сопоставить услышанное с моим поведением. Он делал так каждый раз на Земле после очередного вызова в школу к директору. В этот раз брат пытался заметить изменения, произошедшие со мной во время отлучки. Мне очень хотелось успокоить его, ведь из людей я могла полностью доверять только ему и только в его чувствах ко мне у меня не возникало никаких сомнений.
Через несколько суток меня ждало очередное потрясение. (Не знаю, что меня так сильно поразило ведь в сущности, этого я и добивалась.) В очередной раз ко мне в комнату вошел Джон и с порога заявил, что нам надо серьезно поговорить. (Можно подумать, все предыдущие разы мы шутили!) Он был не похож сам на себя: бледный, с мешками под глазами, выдававшими, возможно, не одну бессонную ночь. Вопреки моим ожиданиям, он не начал на меня орать, как обычно, а, напротив, долго не мог заговорить и старался вообще не смотреть на меня. Какая перемена! И с кем!? С моим Джонни — бравым солдатом славной армии США, Джоном Шеппардом!.. Я не на шутку испугалась.
Брат резко остановился посреди комнаты, бросил на меня испепеляющий взгляд и каким-то потусторонним голосом объявил: «Они решили принять его условия...» Джон выжидающе смотрел на меня. В воздухе повисло тягостное молчание. От неожиданности у меня перехватило дыхание, и закружилась голова. Кто такие «они»? «Решили принять ЕГО условия»... то есть условия Тодда? Но как ему удалось провернуть эту авантюру? А может, Джон блефует, желая проверить мою реакцию?
« - Ну что ты молчишь?! - внезапно заорал он. - Ты же этого хотела, а? Отвечай! Ты хоть пониамаешь своими куриными мозгами, что все это значит... для тебя? Для меня? - Джон побагровел от злости. Его руки тряслись. Он орал так, что казалось, будто стены сейчас рухнут! За время жизни на Улье я совсем отвыкла от подобных криков. Ни сам Тодд, ни кто-либо из его команды ни разу не повысили на меня голос.
Я ничего не понимаю, Джон! Объясни толком, что происходит.
Не понимает она!..»
Джон обреченно рухнул на стул, схватился за голову и минут пять сидел молча в таком положении, не отрывая стеклянного взгляда от нашей с ним фотографии, висящей на стене.
Это было незадолго до первой годовщины аварии. Я была еще слишком мала, чтобы запомнить точную дату, но каким-то непостижимым образом я чувствовала приближение рокового дня. Я страшно похудела, потому что не могла ничего есть. Практически перестала спать по ночам. Ни игрушки, ни друзья не могли отвлечь меня от моих переживаний. Как на зло, последние три месяца Джон был в командировке, и я жила с няней. Она и позвонила брату, чтобы сообщить о моем состоянии. Не могу даже представить, чего это ему стоило, но Джон вернулся домой на неделю раньше положенного срока. Моей радости не было предела! Действительно, в тот момент его появление было для меня настоящим спасением! Джон был рядом, а значит, я не одна. Он защитит меня от всех бед и всегда будет рядом.
Эта фотография была сделана в день его приезда. Молодой красавец-военный и маленькая девочка с водопадом рыжих волос, обрамлявших худое личико. Тогда я верила, что Джон — только мой, что он будет со мной рядом всю жизнь, и никто другой нам не нужен.
Шло время. Джон приходил в себя после смерти родителей и привыкал к мысли, что их больше нет рядом. Он все так же нежно заботился обо мне, старался как можно чаще быть рядом. Но в его жизни с завидной регулярностью стали появляться девушки, каждая из которых была мне просто ненавистна! Я не могла переносить подружек брата, потому что не могла осознать, как он может быть счастлив с кем-то, кроме меня. В своем детском эгоизме я считала, что Джон предает память родителей, развлекаясь с кем-то на стороне, в то время, как я сижу одна дома и рыдаю над семейным альбомом...
Естественно, что свадьбу брата я восприняла как черный день в моей жизни. За весь праздник я не произнесла ни слова и поклялась во что бы то ни стало разлучить его с этой стервой. Господи! Только сейчас, в Атлантиде, вернувшись с корабля рейфов, я поняла, какой мерзавкой была я сама! Я ругалась с женой Джона по самым пустяковым поводам, доводила ее до слез своими выходками, специально портила ее вещи... Невозможно перечислить те козни, которые я вытворяла все три года их брака.
Но кульминацией этого долгого процесса — доведения супруги брата до ручки — стала моя идея (кстати, сработавшая идеально!) убедить ее в том, что у нас с ним далеко не братские отношения. Возможность осуществить задуманное предоставилась мне практически сразу же.
Несчастная девушка уехала на несколько дней. Вернуться она должна была рано утром. Джон спал, ничего не подозревая. Я высчитала время, когда мой «враг» должен был вернуться, на цыпочках пробралась в комнату к брату. Услышав шаги на лестнице, а затем звук поворачивающегося ключа, я забралась под одеяло и сделала вид, что крепко сплю, прижавшись к Джону. Так как до отъезда Николь я, так сказать, «подготовила почву» своими рассказами, насколько близкие у меня отношения с братом, намеками, что никакая другая женщина ему не нужна и прочим бредом, увидев нас в одной постели, жена Джона вылетела из квартиры, как ошпаренная, не дав ему возможности даже просто проснуться и понять, в чем дело, не то что объясниться. На следующий день, все так же отказываясь от разговора, она подала на развод.
Джон был страшно зол! Мне казалось, что он просто меня убьет! Поняв, что жену ему не вернуть, брат обрушил на меня весь свой гнев. Он орал так, что звенело в ушах. (Примерно так же как сейчас.) До этого я никогда не видела моего братишку таким злым. В этот вечер он высказал все, что накопилось за годы нашего с ним совместного проживания без родителей. Он кричал, как он устал бороться с моими капризами, как ему тяжело и тоскливо без мамы с папой, но, в отличие от меня, ему не к кому обратиться, некому пожаловаться и не за кого спрятаться, повторял снова и снова, что он не мой муж, а я не его жена, и мне придется смириться с тем, что когда-нибудь он женится и заведет детей, что я когда-нибудь тоже выйду замуж, и он не хочет остаться один на старости лет. (Ведь у нас с ним очень большая разница в возрасте.) В общем, разговор состоялся весьма серьезный. Не могу сказать, что я поняла свою ошибку, но Джона в тот момент было и впрямь жалко.
Но через некоторое время мой любимый братик остыл и простил меня. А уже через год мы вместе с ним были в Атлантисе, где кроме неприступной Тейлы и нашего «большого босса» Элизабет (к которой у Джона не было ни малейшей симпатии — в этом я уверена) у меня не было никаких соперниц.
Сейчас, после возвращения из Улья я, наверное, впервые за это время поняла, как несправедливо поступала по отношению к моему самому родному человеку! Почему мне и впрямь никогда не приходило в голову, что и я когда-нибудь полюблю другого мужчину, что я не смогу всю жизнь быть хвостом брата? Теперь я понимала, что это возможно и нормально — любить брата и кого-то еще! Почему мне всегда казалось, что Джон разлюбит меня, если найдет подружку? Мне было мучительно стыдно! Безумно хотелось вернуть все назад, чтобы исправить свои ошибки. Но это невозможно! А Тодд был здесь и сейчас! Он реален. Он не в прошлом, он — мое настоящее! И моя единственная цель — вернуться с ним на наш Улей.
Через какое-то время Джон смог взять себя в руки и рассказал мне все то, что происходило за пределами моей тюрьмы все эти дни.
После нашего прибытия в Атлантиду Тодда сразу же отправили в камеру. Естественно, Джон не собирался вести с ним какие-либо переговоры и, в тайне, надеялся покончить с рейфом при первом удобном случае. Ронан всячески поддерживал своего командира и друга в этом решении. Однако в этой истории были и еще действующие лица, и первым из них был человек, которого я считала «наблюдателем», присланным с Земли. Этот тип имел насчет рейфа свои инструкции, данные ему высшим военным руководством еще на родной планете, отступать от которых он не собирался ни на шаг. В тот же самый день «наблюдатель» доложил обо всем увиденном и услышанном своему начальству. (Джон не имел над ним ни малейшей власти.) Атлантида получила сообщение о сборе военного совета — на Замле — разумеется, с участием Командора рейфов. В очень общих и весьма размытых выражениях Элизабет и Джону объяснили, что «военное руководство США» желает выслушать Тодда. Джону позволили при этом присутствовать, доктору Вейр же было настоятельно рекомендовано остаться в Атлантисе до получения новых инструкций. Таким образом Тодд получил возможность лично изложить суть своего предложения и в красках описать те преимущества, которые даст людям информация, полученная от него, в борьбе с другими рейфами.
Сказать, что я была потрясена значит ничего не сказать! Больше всего меня поразило то, что рейфа решили привести на Землю, хотя до этого все усилия жителей Атлантиса были направлены на то, чтобы не давать представителям этой расы никаких ее координат. Вторым и не менее сильным шоком было сообщение брата о том, что решение о сделке с Тоддом было принято «высшим руководством» (каким, брат не уточнил) еще в первый день. Все последующие переговоры велись лишь с целью получения большего количества информации и прочих ништяков. Так же на Земле тянули время, чтобы придумать, как закрыть рот Джону, и какую «официальную версию произошедшего» преподнести всем людям, которые были бы в курсе заключаемого соглашения.
Джону мягко намекнули, что в случае его отказа и Земля, и Атлантис будут для меня ничуть не менее опасны, чем улей рейфов. Ему «напомнили» так же, что, человек смертен, а он — Джон Шеппард — в сущности, всего лишь человек. Остальным же просто объявили, что я больше не являюсь человеком в полном смысле этого слова, что изменения, произошедшие со мной под влиянием рейфов необратимы и, более того, я могу продолжить изменяться вплоть до полного превращения в одного из них, а значит, вполне вероятно, буду просто-напросто опасна для окружающих. Большее из сказанного было просто ложью, но это мало кого волновало. Те немногие, кто мог принимать такого рода решения, были одержимы идеей получить тот лакомый кусочек, который пообещал Тодд, а я была такой малой жертвой, по их мнению, что о морально-этической стороне вопроса даже и речи не велось. Всю историю извратили таким образом, что передача меня рейфам в глазах многих выглядела актом милосердия (меня не убили и не посадили за решетку на веки вечные, а передали «своим»), а не предательством. Плюс ко всему выше сказанному пунктиром была проложена мысль, что, если я еще не совсем утратила гражданское самосознание, то смогу послужить правому делу и помочь Родине.
Джон решил не возражать открыто и заявить о своем согласии, чтобы остаться на службе и быть в курсе происходящего. Однако в своей голове брат уже разрабатывал план побега вместе со мной на некую третью планету. Ронан, Родни и Тейла были, как всегда, готовы помогать ему во всем.
Он уже заметно смягчился и говорил со мной также ласково, как в день похорон родителей:
« - Детка, если хочешь, мы сбежим. Вдвоем. Я говорил с Элизабет — она нас не выдаст. Мы выберем какую-нибудь малоизвестную планету и...
Джон!
Малыш! Я буду рядом до конца! Я сделаю все, чтобы спаси тебя!
Джон. Помнишь, мама говорила тебе, что иногда лучшее решение — самое парадоксальное...
Тори! Ты еще ребенок! Ты ничего, совсем ничего не знаешь о жизни! Ты сейчас находишься под влиянием рейфа, но это пройдет со временем, я уверен.
Зато о рейфах, Джон, я знаю намного больше любого человека с Атлантиса.
Все это ерунда! Он пудрит тебе мозги! Рейфы здорово умеют это делать, а ты так долго была с ними... одна...
Джон! Послушай. Я уже давно приняла для себя решение. Как я понимаю, путь на Землю мне теперь заказан, да я туда и не хочу возвращаться. В Атлантисе тоже оставаться — не вариант. Ты же сам видел, как изменилось отношение жителей ко мне. Одного факта, что рейф не убил меня хватило, чтобы все меня возненавидели! Конечно, мы можем скитаться по разным планетам в надежде, что нас не найдут... Но ведь можно принять предложение Тодда! Я уверена, что буду с ним в безопасности, ты сможешь остаться на своем посту. Мы не потеряем друг друга — это главное.
Господи, Тори! Что ты говоришь? Как я могу отдать единственную сестру, которую растил без отца и матери, рейфу? Нет, Тори, нет и нет! Это невозможно!»
Джон закрыл лицо руками. Мне было горько видеть его страдания, но я не могла отступать.
« - Послушай, Джон. Мы не сможем заменить друг другу родителей. Мы оба понимаем, что уже давно зашли в тупик. Но мы можем сделать что-то полезное для других! Рейфы не выбирали свою судьбу, Джон. Они так же хотят жить, как и мы. Это трудно понять, когда пытаешься любой ценой победить, но я долго оставалась с ними рядом и понимаю, что мы, люди, не знаем и не хотим знать всю правду о них. И потом... Ты как будто меня оплакиваешь... Но я жива, братик!
Но рейф!...
До этого мы знали о них лишь то, что слышали от обезумевших от страха людей. Пора увидеть и другую сторону медали. Среди них есть те, кто, подобно Тодду, ищет другой путь решения своих проблем. Разреши мне увидеться с ним. Ну или хотя бы поговори с ним сам. Я тебя очень прошу об этом.
Хорошо, я подумаю...»
Брат медленно встал и, будто нехотя, вышел из моей комнаты. Я снова осталась одна наедине со своими мыслями. Ко всем морально-этическим вопросам добавился еще и страх за Джона. Убегая с Тоддом, я не дала себе ни минуты на размышления о возможных последствиях. Хотя представить себе тот итог, какой я имела, я не могла даже при помощи всей своей фантазии. Однако, как ни сильны были во мне любовь к брату и угрызения совести, меня неудержимо тянуло к Тодду, и больше всего я хотела вернуться в его Улей. (Хотя я и знала, что буду страдать от разлуки с Джоном, как это и было последнее время.)
Не прошло и пары часов, как в мою комнату снова вошел брат в сопровождении рейфа. По приказу Джона охрана осталась снаружи. Боже мой! Какими словами я могу передать свою радость от нашей встречи? Тодд казался вполне бодрым, несмотря на отсутствие пищи в течение нескольких дней. (По правде говоря, я не знала точно, с какой периодичностью должны питаться рейфы). На ватных ногах под пристальным взглядом Джона я подошла к нему. Я чувствовала такую радость и спокойствие, как будто сбросила камень с плеч! Несмотря на то, что мне все еще не хватало связи с Ульем, гнетущая тоска, не дававшая мне покоя последние дни, прошла бесследно. Я уткнулась носом в грудь рейфа и заплакала. Мысленно я повторяла себе снова и снова, что не позволю больше никому нас разлучить, чего бы мне это ни стоило. Как обычно, Джон заговорил первый:
« - Прошу прощения, что прерываю, но мы, кажется, хотели поговорить.
По-моему, подполковник, мы все прекрасно знаем, как следует поступить. - Тодд обнял меня и на несколько мгновений прижал к себе. Я не видела брата, но физически ощущала его взгляд. Затем, сохраняя привычное хладнокровие, рейф отошел от меня на шаг, медленно прошелся вдоль комнаты и сел на стул, где еще несколько часов назад сидел Джон. Он обвел взглядом все помещение и остановился на нашем с братом фото.
То есть ты и впрямь предполагаешь, что я отдам тебе сестру, зная, что ты задумал? Зная о твоем чудовищном эксперименте?
Видишь ли, Джон, для меня и моего народа это не эксперимент, а возможное спасение. И к тому же ты имел уже шанс убедиться в моей правоте — под час люди ничем не лучше рейфов. Стоило сделать твоему начальству мало-мальски значимое предложение, и люди, не колеблясь ни секунды, решили пожертвовать одним из своих. Не думаю, что рейфы поступили бы так же. И потом... наверное, ты уже в курсе, что у твоей сестры имеются некоторые способности рейфа... Для меня это было не менее удивительно, чем для тебя.
Я слышал это сто раз. Нет смысла повторять.»
По всем признакам было видно, что оборона Джона Шеппарда сломлена, но он упорно не желал произнести заветные слова согласия... Понимая, что от меня тут уже мало что зависит, я все же решила вставить свое слово в разговор:
« - Джон. Я провела на Улье Тодда больше двух месяцев. Если бы он хотел сделать со мной что-то, у него не было для этого никаких помех. Более того, именно Тодд решил связаться с тобой, а затем и пригласить на корабль. Он понимает и уважает наши чувства. Мои... Твои... Нашу с тобой связь. И вот еще что, брат... Стоит ли оставаться среди людей, решивших продать меня?
В том, что рейфы держат слово, ты уже убедился. - продолжил мою речь Тодд. - Мы с тобой оба знаем, что мы сделали друг для друга. Я ручаюсь, что со мной Тори будет в полнейшей безопасности».
Джон молчал, плотно сжав губы и глядя куда-то мимо нас. (Верный признак того, что брат глубоко погружен в свои размышления.) Решение, которое он (я была уверена!) уже принял, не было легким ни для кого из нас, поэтому никто не хотел торопить его с ответом. Спустя некоторое время брат снова заговорил:
« - Хорошо, Тодд. Я дам свое официальное согласие, как того требуют на Земле. Но тебе придется остаться здесь еще на несколько дней: я должен обсудить с вами обоими некоторые вопросы.
Разумеется, подполковник! Я все понимаю. Мы останемся в Атлантисе столько, сколько будет необходимо.»
Задержать меня надолго Джон не мог — мы все это прекрасно понимали. (Одно дело отдать Тодду меня (для земных чиновников это сущая ерунда), и совсем другое — оставлять голодного рейфа в городе, где полно людей, пусть даже и под охраной. Даже мой бесстрашный братец предпочитал сразу же устранять ненужных пленников, чего уж говорить о малодушных «наблюдателях»!) Однако, следующие пару дней мы все-таки вынуждены были провести здесь: Джонни хотел предусмотреть все возможные детали.
Тодду позволили навещать меня, так что два-три часа в день мы могли проводить вместе. Его присутствие, ставшее уже привычным на борту Улья, неизменно успокаивало и приносило облегчение: хотя мы и находились далеко от корабля, что делало передачу полноценного сигнала почти невозможной, все же Командор продолжал ощущать некую связь со своим экипажем, а значит, через него и я могла ненадолго «подключиться к сети».
В этот раз я не убегала в спешке, поэтому смогла спокойно собрать необходимые мне вещи. (Живя с рейфами я часто ощущала нехватку необходимых и привычных мелочей.) Я тщательно собрала свою одежду, некоторые книги, фотографии... По началу Тодд был против любой человеческой техники на борту своего Улья, но я уговорила его позволить мне взять с собой плеер.
Я уверена, что Джон не раз за эти дни разговаривал с Тоддом наедине. Знаю так же, что они беседовали зачем-то с доктором Бекетом. Но сколько я ни расспрашивала брата и рейфа, ни один из них не сказал мне ничего вразумительного.
В день нашего отъезда все окружающие почему-то заметно нервничали. Никто не заговаривал со мной первым, а на все мои вопросы отвечали, по возможности, кратко, без каких-то определенных эмоций, словно уже не считали меня частью своей жизни и хотели лишь того, чтобы я поскорее убралась. Не могу сказать, что меня этот факт сильно расстраивал, но все же было как-то не по себе. Даже Тодд вел себя уж чересчур сдержанно. Я прекрасно ощущала, что привычные уверенность и спокойствие уступили место напряженному ожиданию. Что бы это могло означать? Рейф боится, что его обманут? Или его пугает возможная реакция Джона? Вопросов было так много, что, не в силах ответить себе хотя бы на один из них, я предпочла просто не думать об этом.
Джон вызвался сам отвести нас с Тоддом на Улей. И несмотря на уговоры благоразумной доктор Вейр не делать этого, как и в прошлый раз, мой братик не стал ее слушать. Ох, как же меня злит эта стареющая вертихвостка! Пожалуй, она будет очень рада отделаться от меня: весь недолгий период своего пребывания в Атлантисе я была для нее словно заноза в заднице. О ее симпатии к Джону знают абсолютно все — это всегда было любимейшим предметом шуток всего персонала. А он, в свою очередь, проводил все свое время со мной.
Мы сухо попрощались с Элизабет и Тейлой. Я выслушала напутственную речь Родни, после которой он крепко обнял меня и чуть не расплакался. (Он все же прикольный и честный, в отличие от многих живущих здесь людей. За это можно ему простить даже то, что обращается он ко мне не иначе как «малявка»). Доктор Бекет скорбно вздыхал, стоя чуть поодаль от нас, и лишь ненадолго подошел попрощаться. Я знаю, что он переживает за меня, но терпеть не может прощаться.
Мы уже стояли в дверях прыгуна, собираясь отправится в путь, как, неожиданно для всех, в зале появился Ронан. Меня как током ударило! В голове моментально пробежала мысль, что сейчас он попытается опять выкинуть какой-нибудь фокус. Я сделала шаг вперед и встала перед Тоддом: если мой бывший приятель попытается сделать ему что-либо, у меня хотя бы будет шанс ему помешать. Ронан почти бегом подбежал к нам. Зная, что ожидать от него можно всего что угодно я сделала еще несколько шагов ему навстрчу и выставила руки вперед в попытке остановить.
« - Ронан! Пожалуйста, не надо!..
Подожди! Я хотел тебе сказать кое-что.»
Я смотрела на этого человека и не верила своим ушам! Что такое с ним случилось? Откуда такая перемена? В начале нашего знакомства он не давал мне прохода, стараясь быть со мной как можно чаще. После истории с похищением почти совсем прекратил со мной общаться, проявляя явную враждебность. Я готова была поклясться, что он меня ненавидит, как будто я и впрямь превратилась в рейфа. И вот опять я слышу голос моего друга, с которым я проводила свои самые прекрасные вечера в Атлантиде.
« - Тори! Я хотел попрощаться. Я никогда не смогу смириться с твоим выбором, но я не хочу расставаться врагами. Думаю, когда-нибудь ты меня поймешь. И если ты передумаешь, я сделаю все, чтобы помочь вам с Джоном.
Нет, Ронан. Я не передумаю.
Я понял. - и намного подумав, добавил, - прости меня.»
Чтож, худой мир лучше доброй ссоры. Я обняла Ронана, закрыла глаза и постаралась вспомнить наши самые приятные моменты. Пусть в моей памяти он останется милым и нежным другом, а не тем дикарем, какого я наблюдала последнее время. Я чуть слышно прошептала: «Ронан, и ты тоже прости меня. Ты тоже когда-нибудь меня поймешь.»
Я отошла на шаг назад, резко развернулась по направлению к прыгуну и вошла внутрь, не глядя ни на кого. Тодд, заходя следом, неодобрительно хмыкнул. Он чувствовал, что внезапная перемена в поведении Ронана и эта сцена несколько поколебали мою решимость, вызвав целую волну воспоминаний. Однако, мы все теперь прекрасно понимали, что обратного пути у меня нет.

---

Наша встреча.

V. Джон

Следующие несколько дней прошли для меня в томительном ожидании. Тодд был спокоен и казался очень уверенным в себе и даже довольным. Я же, напротив, во всю занималась своим излюбленным делом — самокопанием. Я не могла точно ответить даже самой себе, хочу ли я видеть здесь Джона или нет. Я боялась за него и боялась его реакции. Зачем Тодд позвал его? Зачем он это сделал? Он хочет заманить брата в ловушку? Нет! Я не хотела даже допускать подобный вариант! Может быть, я ему надоела, и он решил сдать меня обратно атлантийцам? Да ну бред! В этом случае намного проще было бы убить меня. Я никак не могла понять замысел Тодда, и это приводило меня в отчаяние. Мои переживания усугублялись еще и тем, что накануне разговора с Джоном я случайно увидела план нашего маршрута. Улей Тодда медленно удалялся от Атлантиды, но не по прямой, а по спирали. Атлантис был центром, а наш корабль описывал круги вокруг города, каждый раз лишь немного увеличивая радиус. Было понятно, что Тодд тянет время. Но опять вопрос — зачем?! Возможно, рассказы Тейлы и Ронана о рейфах все еще действовали на меня, но я даже и подумать тогда не могла, что все эти уловки могут быть эдаким своеобразным проявлением заботы обо мне. (Как выяснилось позже, Тодд был уверен, что я изменю свое решение и захочу вернуться к брату, и до последнего оставлял мне такую возможность.) Признаюсь, в то время я, как никогда, ждала от Тодда предательства. И, как ни абсурдно это звучит, от подобных мыслей я лишь еще яростнее желала быть с ним! Однако, мне даже и в голову не могло прийти то, что наш Командор задумал на самом деле! Такой феерической наглости от него не мог бы, пожалуй, ожидать даже Ронан!
Ровно через три дня наш Улей получил сообщение из Атлантиды. Элизабет Вейр сухим командирским тоном сообщила, что команда Джона, возглавляемая, естественно, им самим, вылетела в нашем направлении. Она так же сдержанно высказала опасение за судьбу членов ее экспедиции и надежду, что Тодд сдержит свое слово.
Прослушав безэмоциональную речь этой женщины, я еще яснее поняла, что не хочу возвращаться под ее контроль. (А Элизабет хотела контролировать все в Атлантисе — от исследовательских операций на новых планетах до маршрутов перелетных птиц, по несчастью, проложивших их над ее владениями.) Странно, что я ничего не рассказала о ней раньше...
Она изначально была против моего прилета. По ее мнению, Джон не должен был брать «подростка в столь опасную экспедицию». Джон же, в свою очередь, решительно не желал надолго оставлять меня одну. И так как он, без всякого сомнения, был лакомым кусочком для доктора Вейр (во всех смыслах), ей пришлось смириться и с моим присутствием тоже. В процессе же более близкого общения выяснилось, что все эти переживания об опасности экспедиции для «неподготовленного подростка» на деле не что иное, как тривиальная женская ревность. Элизабет, как оказалось, еще на Земле положила глаз на моего братца, и его безумная любовь ко мне ее просто-напросто выбешивала. (Представляю, как эта мадам позеленела от злости, когда на ее любовном горизонте появилась Тейла!) Думаю, Элизабет не сильно опечалило мое исчезновение. И уж совсем понятно — ей не хотелось подвергать такой серьезной опасности объект своих желаний!
Несколько часов до прибытия Джона я провела в невыразимом оцепенении. Наверное, я так сильно нервничала в последние недели, что мой мозг решил просто отключиться. Не было ни мыслей, ни страхов, ни желаний...
Мы находились на капитанском мостике, когда туда вошел один из младших офицеров в сопровождении пары солдат и объявил, что к Улью приближается шатл атлантийцев. (Прыгун Джона — подумала я...) Тодд немедленно встал со своего места и довольно улыбнулся:
« - Кажется, наши гости прибыли.»
Я хотела пойти встречать Джона вместе с ним, но мне было велено оставаться в Тронном Зале, куда мы немедленно перешли со Стивом, который был все это время со мной «для моей безопасности», как выразился Тодд. (Ага! Конечно! На этом корабле Джон представляет для меня самую большую опасность.) С Командором отправился Боб.
Как можно описать словами то, что происходило со мной дальше? Никакого красноречия не хватит, чтобы объяснить, как я, буквально физически ощущала приближение брата! Как мое сердце билось все быстрее и быстрее с каждой минутой ожидания? И как оно практически остановилось при звуке открывающихся дверей, когда к нам вошел Джон? Я бросилась брату на шею и долгое время не замечала никого и ничего вокруг. Думаю, он испытывал те же чувства, потому что, когда я посмотрела ему в глаза, увидела, как он плакал... Мой старший брат, бравый солдат доблестной армии США — подполковник Джон Шеппард, не проронивший ни единой слезинки на похоронах родителей (чтобы не травмировать меня еще больше), плакал!... Я вновь ощутила едкое чувство стыда.
« - Джонни, ты что? Я в полном порядке.
- Тори, я думал, что больше не увижу тебя! Все эти месяцы я не находил себе места. Когда же мы узнали, что ты у рейфов, я пожалел, что этот мерзавец не сожрал меня еще у дженаев!»
Когда порыв братских чувств немного ослабел, Джон обратился к Тодду:
« - Мы немедленно летим в Атлантиду: Тори и я.
- Не так быстро, подполковник! Так просто вас никто отсюда не выпустит. Тем более, что нам, как я уже сказал, надо кое-что обсудить...»
Пока наш Командор и мой брат обменивались многозначительными взглядами, я успела рассмотреть прибывших с Джоном. В составе группы, естественно, были вездесущие Тейла и Ронан, Родни, а так же явился еще один человек, которого я видела впервые. Интуиция подсказывала мне, что это был военный, скорее всего, США, но по лантийской форме я не могла понять его звание. Вся группа была безоружна. (Должно быть, их разоружили еще у дверей джампера — вынужденная мера предосторожности.)
Все присутствующие вышли вслед за Кенни, который во время всей этой сцены молча стоял у дверей Зала, заложив руки за спину и уставившись в пол. Мы перешли в небольшое (по сравнению с Тронным Залом) помещение, где по центру располагался большой овальный стол, больше похожий на человеческий. Вокруг него находились причудливые выступы, напоминавшие табуретки (и «мебель» в каюте Тодда). Мы расселись. Джон и Тодд заняли места за противоположными концами стола, друг напротив друга. Я хотела было пристроиться рядом с Командором рейфов, как делала это обычно, но брат крепко держал меня за руку, будто боялся, что я растворюсь в воздухе, стоит ему разжать пальцы, и мне пришлось сесть рядом с ним. Он же первым прервал молчание:
« - И о чем же ты хотел поговорить,.. Тодд?
- Джон. Я хочу, чтобы Тори осталась здесь со мной.
- Что? (Джон побагровел от злости. Я думала, что еще секунда-другая, и он взорвется в прямом смысле этого слова!) Ты не представляешь, что говоришь! Оставить сестру здесь? Ну уж нет! Ты можешь убить меня, но, пока я жив, я буду до последнего вздоха защищать ее!
- Вот об этом я хотел сказать! Безопасность... Ты и впрямь думаешь, что твоя сестра в безопасности в Атдантиде?
- Что ты имеешь в виду, сволочь?» - Ронан, сидевший по другую сторону от меня, долго крепился, но, видимо, не выдержал.
С первого момента нашей встречи на Улье я ощущала ужасающие импульсы агрессии, исходящие от этого, еще недавно такого дорогого мне человека. Скорее всего, за время жизни с рейфами я стала острее чувствовать энергетику не только самих рейфов, но и людей. Вот и сейчас мне представлялось, что злость Ронана изливается из него, как вода из переполненного сосуда — огромными ритмичными волнами. Я чувствовала, как начинает першить в горле, становилось трудно дышать и нестерпимо захотелось уйти, убежать, скрыться от этого ненормального! Я заерзала на стуле. Тодд уловил мое настроение и ментально передавал мне успокаивающие сигналы. Из-за непривычной обстановки было трудно сосредоточиться и разобрать слова, но все же мне стало несколько спокойнее. Тогда он обратился к Ронану:
« - Мне кажется, мой друг (Тодд ехидно оскалился.), что тебе это хорошо известно. Не ты ли первый обвинил свою недавнюю подругу в пособничестве рейфам?»
Ронан хотел добавить что-то, но осекся на полуслове. Тодд продолжал:
« - Когда вы вернулись в Атлантис от дженаев, многие люди не поняли, почему я не убил девочку. Вы и сами в курсе тех слухов, что гуляли по городу. Не так ли, Джон?»
За брата ответил Родни:
« - Да, люди дошли до полнейшего абсурда в своей болтовне. Но мы очень надеемся, что со временем слухи улягутся.
- Нет, будет только хуже. Видишь ли, Джон, Тори уже не та девочка, которая отправлялась с тобой на встречу с дженаями. Она изменилась.
- Что ты с ней сделал? - вскакивая прорычал Джон.
- Я — ничего. Но в процессе нашего общения проснулись те ее способности, которые раньше просто не проявлялись. (Брат медленно опустился на свое место, попутно смерив меня оценивающим взглядом.) Тори, конечно, не рейф, но она чувствует связь с нами, может поддерживать ментальную связь с Ульем и всеми его обитателями, подобно рейфам... И изменить это ты уже не сможешь! Оторвав Тори от моего Улья, ты заставишь ее страдать, как и любого из нас. Опытный рейф-офицер годами учится преодолевать этот вакуум, но твоя сестра не настолько сильна, чтобы справиться в одиночку. К тому же страх людей перед рейфами настолько велик, что может спровоцировать агрессию против девочки. Люди, ты знаешь это не хуже меня, иной раз бывают очень жестокими...
А у меня есть некоторые соображения, как мы могли бы быть полезны друг другу».
Затем Тодд, не торопясь, подробно изложил Джону и всем присутствующим свою теорию и план, который ранее рассказал мне. Я наблюдала, как с каждым словом рейфа лицо моего брата вытягивалось все сильнее — от удивления и негодования. (Судя по всему, заиметь племянницу-рейфийку не входило в его планы на жизнь.)
« - Нет, нет и нет! Тори не станет объектом для твоих безумных грязных экспериментов!
- Какие громкие выражения, Джон! Это не просто эксперимент. Твоя сестра станет спасительницей нашей расы. Успех этого, как ты выразился, «эксперимента» подарит надежду на лучшее будущее сотням тысяч рейфов! И потом... я хочу быть с Тори, она хочет остаться со мной. И я, в отличие от тебя, могу обеспечить ее безопасность.
- А-а-а! - саркастически протянут Джон. - Это, конечно, меняет дело! (Ненавижу, когда он так делает!) Пресытившись обычными рейфскими забавами, Командор решил поиграть в человеческую любовь. Это невозможно! Как минимум, потому, что Тори — еще ребенок!
- С точки зрения закона, уже нет. - вставила я.
- А ты замолчи! - гневно выпалил брат.
Тодд, наблюдавший нашу перебранку со снисходительной улыбкой, продолжал:
« - Даже если и так, я никуда не спешу, подполковник.
- Как благородно — нечего сказать. Нет, и точка!
- Можно подумать, Джон Шеппард, у тебя есть выбор!»
Я понимала, что разговор будет долгий и далеко не самый приятный, но старательно сдерживала слезы: Тодд сотни раз повторял мне, что, если я хочу быть с ним, мне нужно стать сильнее и научиться терпению. Было невыносимо трудно, но я старалась.
И когда разговор, казалось, уже зашел в тупик, в него внезапно вмешался мужчина, пришедший с группой Джона, которые до этого момента хранил молчание. Скорчив надменную физиономию, он заговорил:
« - Как я понимаю, подполковник Джон Шеппард настолько нетерпелив, что мы не можем выслушать ваше предложение до конца, Командор? Именно поэтому я был послан моим правительством в качестве наблюдателя в эту поездку. (Они с Джоном обменялись злобными взглядами.)
- Совершенно верно! Я предлагаю своего рода сделку, выгодную как для Атлантиса, так и для Земли. (Слово «Земли» он постарался произнести особенно четко и чуть нараспев, сделав после этого небольшую паузу.) Тори останется со мной на Улье и поможет мне с моим планом. Я же, в свою очередь, обязуюсь предоставить атлантийцам всю известную мне информацию о технологиях рейфов. Безусловно, брат Тори так же сможет рассчитывать на мою помощь во всех исследованиях и предприятиях его команды».
Я ощущала каждой клеточкой своего тела, как Тодд напряжен! Хотя внешне его волнение никак не проявлялось, от меня он не мог его скрыть. Я старалась понять, говорит ли он правду или нет. Для этого я максимально отключила логику и всецело сосредоточилась на внутреннем состоянии рейфа. Я понимала, что он не врет, говоря о предоставлении информации людям. Но ее объем — вопрос философский. Он надеялся заполучить меня в свою власть официально, с согласия — добровольного или нет — моего брата, а после этого частично выполнить обещанное. Всем было понятно, что требовать от рейфов расписок и нотариально заверенных договоров бесполезно, но его предложение заинтересовало «наблюдателя», и Тодд, чувствуя это, тщательно подбирал слова, чтобы еще больше разогреть этот интерес.
Нет смысла описывать весь разговор. Резюмируя все услышанное и увиденное, скажу лишь, что эти два часа были по-настоящему жаркими! Родни и Тейла пытались возражать, поддерживать Джона, который, забыв свою военную выучку, дал волю своей ярости и возрастающей тревоге. Он безрезультатно раз за разом повторял «наблюдателю», что бесчеловечно даже рассматривать подобное предложение, мол, в таком случае, люди скоро дойдут до того, что будут выдавать рейфам партии своих же собратьев ради получения каких-то сомнительных выгод, как уже делают на некоторых планетах. Он орал на Тодда, обещая лично убить его. (В чем брата полностью поддерживал Ронан)... Однако, как они не бились, исход встречи был ясен еще задолго до конца дискуссии: военный с Земли решил, что предложение Тодда «весьма интересно, и его надо обсудить на высшем уровне». Решено было, что на время переговоров с Землей, мы отправимся в атлантиду. Мы — это группа Джона, я и сам Тодд. Но он должен был лететь один и без оружия.
Джон спешил. По его словам, лететь надо было немедленно. Вся группа была сильно взбудоражена вновь открывшимися обстоятельствами, а он сам еще надеялся помешать Тодду. (Вернее, брат даже не сомневался, что рейфу откажут, ведь это была бы сделка с врагом! Наивный Джон! Он до сих пор так и не понял, что ради большой политики люди под час готовы приносить большие жертвы...)
Сразу после окончания переговоров Кенни отправился на капитанский мостик: в отсутствие Тодда он должен был взять командование кораблем на себя. В сопровождении Боба и Стива мы дошли до джампера, рейфы обменялись последними короткими сообщениями, и наша группа вошла в шатл.
Не успели за нами закрыться двери, Ронан вместе с «наблюдателем» надели на Тодда кандалы. Я пыталась возражать против этого, но рейф попросил меня не вмешиваться.
« - Все в порядке. Так надо.»
Я устроилась на скамейке рядом с ним. Мне было горько видеть моего Командора в подобном положении, но теперь властвовал Джон, а значит, мое слово теряло всякую значимость. Я вцепилась в рукав Тодда и уткнулась носом в его плечо. Я очень боялась, что его убьют, и мне совсем не хотелось видеть звериную рожу Ронана, который стал мне просто противен. Я смотрела на этого злобного, желчного мужика и не понимала, как он мог мне нравится!
Наш полет длился часа три - три с половиной. Все это время я просидела в одной позе, стараясь не встречаться взглядами с людьми. Я совсем не чувствовала, что лечу домой. Напротив, мой дом оставался позади! Тодд был рядом, и его мощнейшая энергетика придавала мне сил, но я уже начинала чувствовать то, о чем он говорил Джону — боль (почти физическую) и пустоту внутри от разлуки с Ульем. В том, что по прилету в город нас разлучат с рейфом, не было сомнений. Что же я буду делать без него?

---

Наша встреча.

IV. Улей (продолжение)

Однако, на этом трудности моей жизни в Улье отнюдь не закончились. В теперешнем моем положении это может показаться комичным, но одной из основных проблем для меня стал поиск пищи. Решение этого вопроса рейфы великодушно предоставили мне, хоть начиналось все вполне сносно: к моменту моего прибытия на корабле был некоторый запас человеческой пищи (в основном фрукты и овощи), достаточный для одного человека где-то на пару недель. Но ближе к концу этого срока я все чаще и чаще ощущала голод. (Да и становиться вегетарианцем никак не входило в мои планы!) Тодд, наблюдая не без интереса мои страдания, все чаще глубокомысленно замечал, что, в сущности, у людей и рейфов гораздо больше общего, чем он предполагал. Обычно, после этой фразы он подходил и обнимал меня. Я чувствовала небольшой приток энергии и на время забывала о голоде и дурацких шутках. Но естественно, решить мою проблему таким образом Тодд не мог, и поле пары моих голодных обмороков решено было отправиться на поиски пищи для меня.
Как-то, находясь на капитанском мостике, Тодд заговорил об этом с другими рейфами.
«- Что может быть проще! - радостно заметил один из офицеров. - Мы можем добыть человеческую пищу там же, где и нашу. Уверен, что людям, которых мы забираем на Улей, она уже не понадобиться.
- Ну или заявимся к людям и скажем, что нам нужна пища. Когда они поймут, что мы имеем в виду человеческую пищу, думаю, они будут рады нам ее предоставить, лишь бы мы убрались,» - добавил другой.
Мне не нравились подобные шутки. От них меня начинала мучить совесть. Мне казалось, что я предаю свой народ, живя с рейфами в полной безопасности. Не в силах сдержать слезы, я вылетела из зала, как ошпаренная! Добежав до каюты Тодда, я упала на кровать и зарыдала. Почему все должно быть именно так? Почему Тодд не убил меня сразу, как увидел в камере у дженаев? Вся моя теперешняя жизнь походила больше на игру удава с кроликом, так не лучше ли покончить с этим раз и на всегда? В этот момент я заметила на столе нож. (С холодным оружием в Улье обращались довольно небрежно.) На ватных ногах подойдя к столику, я взяла его и долго смотрела на свое отражение в лезвии. Удивительно! Это был первый раз на борту корабля рейфов, когда я видела свое отражение... (Зеркал тут не было.) Мне показалось, что на меня смотрит совершенно чужой, незнакомый мне человек.
Дверь каюты с шумом открылась.Я обернулась и увидела Тодда. Он спросил своим привычным спокойным голосом:
« - И зачем нужны эти сцены? Ты знала, к кому и куда ты отправлялась. Мы не люди и не можем жить по вашим законам. Ты должна привыкнуть к этому, если хочешь выжить здесь.
- Тодд! Я не могу! Это слишком тяжело для меня! Я не могу больше жить в Атлантиде, я не вижу для себя будущего на Земле, но и с тобой я не смогу выжить!..
- Тебе надо успокоиться. Ты слишком остро на все реагируешь.» Тодд подошел ближе и взял нож из моих рук. Я обреченно уселась на кровать. Слез уже не было. Наступило какое-то подобие отупения. Тодд опустился на колени рядом со мной и взял мои руки в свои. Он отличался от остальных рейфов. Никто из них не делал мне ничего плохого, но только их Командор мог меня понять — понять мои эмоции, чувства. Я знала это!
« - Я знаю, как мы решим твою проблему. На нашем пути есть несколько планет, на которых, по моим сведениям, нет людей. Но скорее всего, там есть животные. (Тодд еле заметно улыбнулся.) Устроим небольшую охоту.»
Не могу сказать, что эта идея меня сильно взбодрила, но, по крайней мере, это хоть какой-то более или менее приемлемый вариант.
Следующим же утром я в сопровождении Боба и Стива отправилась на ближайшую к Улью планету. Сразу после того, как мы вышли из шатла, Боб вручил мне станер и на мой недоумевающий взгляд холодно заметил, что в их обязанности входит защищать меня от возможной опасности, но не охотиться за меня. Я уже знала, что спорить бесполезно, поэтому решила попробовать. (Как всегда я подумала — что мне терять? Хуже уже точно не будет!) На этой планете водились животные, очень похожие на земных зайцев. Мне было мучительно жалко убивать этих милых существ, но голод был сильнее. Пробегав за одним из них добрую половину дня, мне удалось-таки его оглушить и притащить под улюлюканье всей группы к нашему импровизированному лагерю. Однако, что делать со зверюгой дальше, я совершенно не знала. Время, отведенное для нашего похода подходило к концу, и Боб решил придти мне на помощь, убив его и разделав тушку. (Что было весьма неплохо, так как я предпочитала не видеть этого процесса.)
Всю обратную дорогу до Улья Боб издевательски комментировал случившиеся. По его мнению, некоторые люди проявляют верх лицемерия, не желая видеть смерть животного, которое собираются съесть. Понятное дело, кого он подразумевал под этим «некоторые люди», но мне было уже все равно. Я смертельно устала и хотела вернуться к Тодду. Мне было уже совсем понятно, что без его помощи я не справлюсь.
К моему огромному облегчению, Тодд заявил, что добыча еды подобным образом не станет моим постоянным занятием. По его словам, для меня эта поездка нужна была, скорее, как ценный жизненный опыт. (Да, уж!)
Не успев пережить одно потрясение, я получила новое. По возвращении в Улей, я, с удивлением, заметила прибавление в команде Тодда. На мой вопрос, кто это и откуда он взялся, Командор ответил, будто этот рейф был с самого начала здесь, а я его просто не заметила. Однако, я прекрасно понимала, что это не так. Это был чужак, прибывший на корабль во время моего отсутствия. Не могу описать словами это ощущение — чуть заметный холодок, пробегающий по спине при его взгляде, ощущение опасности, что-то еще... Но я каждой клеточкой тела ощущала энергию, не принадлежавшую раньше нашему Улью. И еще вопрос — почему Тодд скрывает от меня прибытие чужака? Почему хочет, чтобы я верила, будто этот рейф давно в его Улье? Я ощущала беспокойство и настороженность Командора. Но так как я хорошо знала, что задавать вопросы рейфам абсолютно бесполезно, я ограничилась тем, что, по сложившейся традиции, назвала нового знакомого (Я дала ему имя Шоун) и, как можно быстрее, скрылась в каюте Тодда.
Несколько дне я я размышляла обо всем случившемся. Тодд был непривычно мрачен и даже резок. В его голосе я частенько слышала нотки раздражения. Находиться одной где-либо, кроме каюты, он мне запретил. Я готова была поклясться, что он ощущал опасность, но при этом старательно скрывал это от меня. Тогда я переключила свое внимание на личность вновь прибывшего.
Шоун был чрезвычайно хорош собой. (Скорее всего, Тодд списывал мое к нему внимание именно на этот факт.) Не раз я думала, что, будь он в Улье с самого начала, я предпочла бы его Стиву, но... Я была уверена, что тогда его не было! Высокий, почти как Тодд, с длинными, гладкими как шелк волосами... Мне очень нравилось издали наблюдать за ним, когда он общался с другими рейфами. Тогда он казался эдаким аристократом среди простолюдинов... просторейфов... (Тьфу! Никак не могу отделаться от привычки описывать рейфов с помощью человеческих понятий.) Но стоило ему приблизиться ко мне, как я чувствовала ужасный дискомфорт и желание немедленно уйти подальше. Тодд всячески избегал разговоров о нем со мной. И последний факт меня особенно огорчал, так как у нас с Шоуном постоянно происходили стычки. Если рядом был Тодд, он меня просто не замечал. Если его не было, новичок всячески старался выказать мне свое презрение. Сперва это были просто мимолетные взгляды, пронизывающие меня холодом и страхом. Но уже вскоре после этого он перешел к более активным действиям: мог закрыть дверь у меня перед носом, когда я шла за ним на капитанский мостик, внезапно появлялся на моем пути где-нибудь в переходах Улья — останавливался прямо передо мной, долго смотрел мне прямо в глаза, затем без единого слова шел дальше. Проходя мимо чужака (А для меня Шоун так и остался чужаком.), я неизменно видела его оскал. Иногда я пыталась уловить его мысли или телепатические диалоги с другими рейфами, но мне это ни разу не удалось. Это меня еще больше настораживало и пугало, так как всех остальных рейфов (как мне тогда казалось) я могла слышать. А значить это могло только одно — он сознательно закрывал от меня свое сознание.
Несмотря на все это на мои прямые вопросы о новом рейфе Тодд отвечал, что мне абсолютно нечего бояться, что никакой угрозы для меня он не представляет и полностью поддерживает план своего командира. Всякий раз после подобных ответов я старалась уверить себя, что я напрасно переживаю и что я могу положиться на Тодда во всем. (А что, в сущности, мне еще оставалось делать?) Но произошедшие вскоре события окончательно подтвердили мою правоту.
Как я уже упоминала, на корабле было довольно большое отделение, куда меня не пускали. Я понимала, что там находятся люди. Если быть до конца честной, то мне и самой не хотелось бы туда заходить, но что-то навязчиво тянуло меня туда всякий раз, как я отваживалась пройтись по Улью без Тодда.
То же самое произошло и в этот раз. Я сидела в каюте Тодда, погрузившись в свои мысли. Прошло уже почти два месяца моей жизни с рейфами. Меньше чем через месяц будет мой день рождения, первый день рождения без Джона. Я понимала, что окончательно привязалась к Тодду, но все равно боялась признаться себе, что люблю его. Боялась назвать свои чувства «по имени». Мне казалось, что, пока я не произнесла слово «люблю», у меня оставалась еще капля свободы. Я все так же страдала от разлуки с братом. Мне не хватало его смеющихся глаз, голоса, так похожего на папин... Мне бы хотелось обнять его еще хоть раз. Но я понимала, что Джон никогда не смирится с моим выбором. Скорее всего, они с Ронаном запрут меня в моей комнате и будут стеречь по очереди или чего доброго отправят на Землю. Тодда же Джон просто убьет. Он не простит рейфу мое похищение. Никогда!
Был еще один момент в моей новой жизни, при одной мысли о котором меня неизменно бросало в дрожь. Все то время, что я жила в Улье, Тодд (как, впрочем, и все члены его команды) был бодр и полон сил. Он был все так же добр ко мне, это был все тот же Тодд, которого я узнала у дженаев. Но с каждым днем он казался мне все более уверенным в себе, все более жестким и нетерпимым с подчиненными... Мои возражения если и выслушивались со снисходительной улыбкой, в расчет все равно не принимались. Увы, я не могла не думать о том, что Тодд — рейф, и его прекрасное самочувствие объяснялось легким доступом к пище... Он был свободен, среди преданных ему рейфов. Пользуясь тем, что я могла остаться с Бобом или Стивом, Тодд часто отлучался — иногда всего с парой солдат, а иногда в составе довольно большой группы... Сопоставить все эти факты было не сложно. Я не задавала ему вопросов. Какой в этом смысл?
Вот и в тот день я мучительно прокручивала в голове все эти мысли, пользуясь временным одиночеством. Я пыталась понять, как так получилось, что безжалостный убийца, враг моего брата (и всего моего народа, как добавил бы Ронан) за эти несколько месяцев стал для меня самым близким существом? Почему, будучи болезненно привязанной к брату и жестоко страдая от нашей разлуки, я неизменно делала выбор в пользу Тодда? Периоды самобичевания сменялись нестерпимой жалостью к себе... Даже если Тодд прав, и рожденная мной дочь сможет дать жизнь новому народу, рейфам, которым не придется питаться людьми, то на осуществление этого плана уйдут годы!И что будет с теми рейфами, которые уже есть?..
Я чувствовала, как начинает болеть голова. Мне было не по себе. Продолжая задавать себе вопросы без ответов, я встала и вышла из каюты. Остановившись на несколько секунд, я окинула взглядом Зал. Трон, привычный полумрак — ничего необычного. Но это беспокойство, не дающее даже сосредоточиться на какой-то одной мысли!.. Я вышла в коридор и, слабо соображая, что делаю, направилась в хвостовую часть корабля. Я видела эту дверь, куда меня не пускают... Я была уверена, что там люди. Почему мне так хотелось убедиться в этом?
Не могу сказать точно, сколько я шла: Корабль-Улей (по крайней мере наш) довольно большой, и мне потребовалось не менее двадцати минут, чтобы дойти. Если бы меня попросили описать мое внутреннее состояние во время этого спонтанного путешествия, вряд ли я смогла бы рассказать что-то внятное. Чисто механически я отмечала какие-то факты, но в целом, все происходящее казалось больше похоже на сон. Все чувства и ощущения, рождаясь где-то в глубине сознания, как-будто растягивались во времени, словно в замедленной съемке. Я будто видела все, происходящее со мной, со стороны, как зритель в зале кинотеатра. Вот я подошла к двери. Поднимаю голову и зачем-то смотрю наверх. Чувствую чью-то руку у себя на плече. Оборачиваюсь. (Все движения медленные, как будто под водой.) Передо мной рейф-солдат. (На мгновение закрываю глаза и представляю нас с Тоддом в камере той злополучной ночью.) Открываю глаза и вижу занесенную руку рейфа... Надо, наверное, закричать, позвать Тодда... Но слова застревают на полпути. Снова закрываю глаза. За спиной раздается звук открывающейся двери и до боли знакомый голос:
« - Остановись! Тодд вышел из двери, находящейся у меня за спиной.
- Что ты здесь делаешь? Я столько раз просил тебя не заходить в эту часть корабля!» Уже теряя сознание, я отметила про себя, что впервые вижу его настолько раздраженным.
Когда я вновь открыла глаза, я уже находилась в наше каюте. Тодд, как всегда, сидел рядом и пристально смотрел на меня. От былого раздражения не осталось и следа. За его спиной я увидела Кенни и Стива. Боб вошел в комнату через несколько мгновений.
« - Командор! Я не смог выяснить, как это произошло. Солдат убит. Кто он и кем был убит сейчас тоже не представляется возможным узнать. Есть подозрения, что он из группы, сопровождавшей вновь прибывшего офицера...» При этих словах Боб посмотрел на меня. В то же самое время Тодд сделал жест рукой, чтоб тот замолчал. Пару минут они смотрели друг на друга. Я пыталась понять, говорят они друг с другом или нет. Но голова все еще кружилась, и я не могла сосредоточиться. Да и говорившие, по всей видимости, специально закрывали от меня свое сознание. (Всегда удивлялась, с какой легкостью рейфы это делали. Я, сколько ни пыталась, ни разу так и не смогла повторить данный трюк.)
После этой немой сцены трое офицеров вышли. Мы с Тоддом остались вдвоем. Он встал с постели и принялся расхаживать из угла в угол. (И опять, в тысячный раз я не могла не провести аналогию с ночью нашего знакомства. Тогда он вот так же ходил взад и вперед по камере, пытаясь собраться с мыслями. Но что же, черт возьми, заставляет его нервничать сейчас?)
« - Ты изводишь себя своими рассуждениями. Это неправильно! Люди слишком сильно любят философствовать. (Тодд остановился посреди комнату и, не отрываясь, смотрел на меня.
- Я ничего не могу с собой поделать...
- Ты ведь знаешь, почему я не хочу, чтобы ты ходила в хвостовой отсек Корабля?
- Да.
- Что ты пытаешься там найти?
- Тодд! Я не знаю! Я и сама не собиралась никуда идти. Но это чувство... Я чувствую себя предателем!
Тодд снова подошел к кровати и сел рядом со мной.
« - Тори... (Это был первый раз, когда рейф назвал меня по имени.) Тори, ни у меня, ни у кого-либо из моей команды нет выбора. Каждый день нам приходится решать одну и ту же задачу — убить или ждать мучительной смерти. Люди считают, что у рейфов отсутствуют человеческие эмоции. И чаще всего это действительно так! Ты сама знаешь, как тяжело смотреть в глаза жертве, которую собираешься убить. (Он усмехнулся, видя мое смущение. И он, и я прекрасно понимали, о чем шла речь.) За тысячелетия жизни наш народ искоренил в себе жалость, сострадание, любовь... (После последнего слова Тодд отвел глаза в сторону и немного помедлил.) Нами руководят долг, дисциплина и... голод.
Но некоторые старшие рейфы-офицеры не до конца утратили человеческую чувствительность. Конечно, я ощущаю все совсем иначе, чем, например, ты, но это не означает, что все мое существование сводится к утолению голода и агрессии. Ты это понимаешь, поэтому ты со мной. Ведь так? (Тодд снова в упор посмотрел на меня.)
- Да.
- Я и все остальные рейфы вынуждены добывать себе пищу, чтобы жить. Именно это я пытался объяснить твоему брату тогда... Но у нашего народа есть будущее — будущее намного более привлекательное, чем наше настоящее. Наша с тобой дочь — дитя рейфа и человека — сможет дать жизнь новому поколению рейфов и возглавить их. Они смогут сбросить с плеч груз постоянной войны и всеобщей ненависти и жить мирно.
- Тодд. А ты уверен в этом? Что, если ребенок тоже вынужден будет питаться людьми?
- Нет, этого не произойдет. Я уверен. И вот еще что... Многие рейфы человеческие эмоции считают слабостью, атавизмом... По этому и по многим другим причинам мы должны хранить наш план в тайне от других Ульев. Я не хотел бы, чтобы моя власть оказалась под вопросом. По крайней мере, не сейчас...»
С последней фразой Тодд опять поднялся и направился к выходу. Почти у самой двери он обернулся:
« - Думаю, мы еще не раз вернемся к этому разговору. Но тебе все же стоит научиться спокойнее относиться к сущности рейфов.»
Тодд ушел. Двери за ним закрылись, и я вновь осталась одна. Оцепенение прошло, и вновь наступила ясность. Но все же я не могла осмыслить все вопросы, рождающиеся у меня в воображении.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Командор, явно обеспокоенный какими-то своими соображениями, велел моим «наставникам» не оставлять меня одну ни на минуту. Очевидно, что и произошедшее сыграло свою роль в усилении контроля за мной... Однако для меня это был очередной период затишья, когда я, как мне казалось, примирилась со всеми противоречиями нашей жизни и на некоторое время перестала себя грызть. Да, не скрою, меня беспокоило состояние Тодда — его агрессивность, встревоженность... Но в проявлении им эмоций я видела скорее плюс, потому что так проявлялась его человеческая сторона.
Прошло еще порядка десяти дней. Тодд постепенно успокоился, и жизнь, как мне казалось, начала принимать прежние формы. Однако, мне пришлось убедиться в обратном. Считая, по-видимому, каюту Командора и Тронный Зал относительно безопасным для меня местом, мои «охранники» стали периодически отлучаться, оставляя меня там одну. Какое-то время я сидела в комнате, боясь высунуть нос за ее пределы. Но очень скоро мне наскучило мое заточение. И в один прекрасный момент я решилась на небольшую прогулку. Я вышла из своего укрытия, несколько раз прошлась по Залу. Из коридора не было слышно ни единого звука — было ощущение, что весь Улей просто вымер — такая царила тишина! Я подошла к двери, ведущей в главный коридор, постояла в нерешительности несколько минут и уже хотела повернуть назад, но любопытство взяло верх. Я вышла в коридор, осмотрелась по сторонам и, никого не увидев, сделала несколько шагов по направлению к капитанскому мостику. Внезапно сзади послышались чьи-то шаги. Я обернулась и увидела Шоуна. Казалось, он появился из ниоткуда! Вот с ним мне сейчас точно не хотелось бы встречаться! Я постаралась сделать вид, что не заметила рейфа, и повернула обратно. Потом уже я поняла, что это была моя ошибка: вместо этого нелепого шага, мне следовало продолжить путь к мостику. Наверняка, там был Тодд или Кенни, и там я была бы в безопасности. Но, увы, страх — плохой советчик. Опустив глаза и тщетно стараясь скрыть испуг, я вошла обратно в Зал. Почему-то я была уверена, что Шоун пройдет мимо, сразу на мостик. И просто невозможно передать словами тот ужас, когда я, уже дойдя до спасительной каюты Командора Корабля-Улья, краем глаза заметила, как офицер вошел вслед за мной.
Я находилась уже почти у самых дверей моего убежища и внутренне радовалась, что удалось улизнуть. Но не тут то было! До сих пор не могу понять, как Шоун оказался за моей спиной! Я была уверена, что ему потребуется, по крайней мере, несколько секунд, чтобы преодолеть расстояние между нами. Все еще пытаясь скрыть нараставшее с каждым мгновением волнение (как будто это могло меня спасти!), я разглядывала рейфа, стараясь понять его намерения. Он был явно чем-то рассержен. Но чем?!
« - Ну и что ты собиралась делать? (Шоун почти прорычал свой вопрос.)
Я не понимаю...
Ты все понимаешь! Ты шпион. А твой Командор — просто очередной псих, как и тот неудачник, чьими исследованиями он руководствуется. Рейфы никогда не подчинятся ублюдку-гибриду!» Лицо рейфа исказила гримаса ярости.
Я попятилась назад, желая скрыться от неприятного собеседника, но оказался быстрее меня. Тот же момент Шоун схватил меня за руку и с силой толкнул в сторону от двери. Я оказалась прижатой к стене совсем рядом с входом. Мое спасение было всего в нескольких сантиметрах от меня, но добраться туда уже не представлялось возможным.
« - Что тебе от меня надо?
Расставить все на свои места...»
Я попыталась закричать, но рейф зажал мне рот, второй рукой продолжая удерживать меня у стены. Я пыталась вырваться, сделать хоть что-то для своего спасения, с ужасом осознавая всю бесполезность своих жалких попыток — враг был намного сильнее.
Я уже не знала, что я чувствую — страх или злость. Я злилась на себя за то, что оказалась среди рейфов, где была уязвима, как никогда, на Тодда, который (я была уже абсолютно уверена) знал об опасности, но не предупредил меня, на Шоуна, который мог бы уже десять раз меня убить, но все медлил... Мне становилось все труднее дышать. Еще мгновение, и рейф задушил бы меня... И, как всегда, меня спасла случайность: когда я уже готова была сдаться, в Зал вошел Тодд. (Возможно, он почувствовал что-то... Но ответ я вряд ли узнаю...)
Как только Шоун заметил открывающуюся дверь, он мгновенно отпустил меня и повернулся к входящему. Я рухнула на пол, не в силах удержаться на ногах. На секунду рейфы остановились друг напротив друга, пристально глядя один другому в глаза. И сразу же за тем офицер выскользнул из Зала, а Тодд бросился ко мне. Радость и злость раздирали меня на части! Я была рада своему спасению, рада видеть Тодда, но я не могла не винить его в случившемся. Он прекрасно понимал, что Шоун может быть опасен для меня, но все равно не предупредил! Я была так зла, что даже не могла посмотреть Тодду в глаза. Все еще сидя на полу и тяжело дыша, я глотала слезы ярости и проклинала свою жизнь и нашу с ним встречу.
« - Тодд, почему ты не предупредил меня об опасности?
Я не хотел тебя пугать. Я не думал, что он зайдет так далеко...»
Тодд хотел поправить прядь моих волос, выбившуюся из хвоста, но я, не помня себя от злости и обиды, оттолкнула его руку.
« - Не хотел пугать?! Ты думаешь, сейчас я совсем не напугана?
Ты злишься. Сейчас ты похожа на рейфа... Раньше я бы сказал, что меня это забавляет, но в данный момент меня пугает твое настроение...»
Тодд встал на ноги и отошел на середину Зала. Мне потребовалось немало времени, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Через несколько минут Командор снова заговорил.
« - Я думаю, мы могли бы прогуляться с тобой.
В смысле? Какого еще подвоха мне ждать?Может, убьешь меня сразу, и дело с концом?
Не горячись. Я предлагаю провести день на какой-нибудь тихой планете. Ты очень устала от Улья — я это вижу. Тебе надо развеяться. Заодно сможем спокойно поговорить...»
Поговорить... О чем он хочет поговорить? И почему для простого разговора надо куда-то уезжать с Улья?

Когда я проснулась следующим утром, Тодд лежал рядом и смотрел на меня, как бывало в первые дни моего пребывания на его корабле. Я повернулась к нему, и мы некоторое время молча продолжали глядеть друг на друга. В этот момент, рядом с Тоддом, вдали от Шоуна и прочих рейфов я была почти счастлива! Но меня пугала одна лишь мысль о том, что придется выйти из этой каюты, общаться с другими, чьи мысли и намерения были мне совершенно неведомы.
« - Нам пора.»
Наскоро перекусив (Тодд, как всегда, забыл про мой завтрак) и выслушав нудную речь про мою нерасторопность, я печально потопала к шатлу за Командором. К моему огромному облегчению, кроме нас двоих и четырех солдат никто лететь не собирался.
После недолго полета (Улей, как оказалось, был совсем близко к планете.) мы высадились на берегу большого озера. Тодд был абсолютно прав: смена обстановки оказалась очень кстати. От вчерашнего уныния не осталось и следа. Мысли в моей голове улеглись, и теперь и я понимала необходимость разговора, но заговорить первой я не решалась.
Мы шли вдоль берега, и мой спутник тоже не спешил начинать диалог. Было видно, что он погружен в свои мысли. Наконец Тодд остановился и, резко повернувшись ко мне, спросил:
« - Ты хочешь вернуться в Атлантиду к Джону?» Этот вопрос меня шокировал!
« - Что ты имеешь в виду?
Я вижу, как ты переживаешь из-за разлуки с братом. Тебе трудно понять нашу жизнь. Она тебя пугает. Я не хочу, чтобы ты страдала. Я могу отвезти тебя обратно к людям, если ты хочешь.
Тодд... Я очень хотела бы видеть брата, но... я не хочу уходить от тебя!
Ты должна знать, что сейчас, возможно, у тебя остался последний шанс вернуться. Пройдет немного времени, и я не смогу тебя отпустить...»
Я не понимала до конца, что он имеет в виду. Честно говоря, мысль, что я могу больше никогда не увидеть Джона, меня страшно пугала! И в тоже время невыносимо было думать о разлуке с Тоддом... Я и сама не понимала, что я хочу.
« - А нельзя мне увидеть Джона, не возвращаясь в Атлантиду?
Как ты это себе представляешь?
Не знаю... Я очень хочу увидеть его, но я хочу остаться с тобой!
Я не уверен, что это возможно. Итак, тебе надо решить, возвращаешься ты или остаешься на Улье? По поводу Шоуна можешь не переживать — он под стражей и вряд ли может быть сейчас кому-либо опасен.» (Это «кому-либо» меня смущало. Я понимаю, что он может быть опасен для меня... Но для кого еще? Неужели Тодд думает, что Шоун представляет угрозу и для него? От этой мысли становилось до того неприятно, что я предпочла ее сразу выкинуть из своей головы.)
Я остаюсь.
Подумай! Возможно, ты захочешь вернуться к людям, но это будет уже невозможно.
Я остаюсь.
Хорошо.»
Мы находились на планете уже долго. Наступил вечер, и надо было возвращаться. Всю обратную дорогу мы провели в молчании.

После происшествия с Шоуном Тодд снова стал больше времени проводить со мной. Мы вновь стали подолгу разговаривать друг с другом. Я рассказала ему о детстве на Земле, о том, что помнила про родителей, о нашей жизни вдвоем с Джоном после их смерти. Рейф словно «оттаял»: после моего побега он стал общаться со мной более отстраненно и, как истинный представитель своей расы, сухо. Но случившееся заставило его вновь повернуться ко мне лицом. Я все чаще видела в Тодде людские черты. (Которые он старательно скрывал от всей своей команды.) Его не на шутку волновало поведение Шоуна. Он испугался за меня тогда?Или же его больше волновал его план относительно нашего предполагаемого ребенка? Как бы то ни было, я наслаждалась нашим общением!
Теперь я сопровождала Командора почти повсюду. Мы часто посещали планеты, находящиеся на пути следования нашего корабля. На борту же Улья я находилась рядом с Тоддом абсолютно везде, за исключением злополучного хвостового отсека. Не особо посвещая меня в свои текущие дела, он, тем не менее, подробно рассказал мне о принципах работы корабля и большинства приборов на нем. Я научилась неплохо справляться со станером, но на предложение иметь его постоянно при себе, я ответила решительным отказом: постоянное ношение оружия пугало меня еще больше, чем возможные враги.
Кульминацией моих познаний рейфских технологий, пожалуй, стал эксперимент Боба, решившего попробовать научить меня управлять «стрелой». Без особых надежд на успех он поручил конструкторам переделать один из шатлов таким образом, чтобы я могла летать на нем. И вот, после всех переделок корабля и бесчисленного количеств объяснений, моих попыток, отменной ругани офицера я кое-как научилась поднимать «стрелу» в воздух и даже могла пролететь некоторое расстояние. Однако приземлиться, как положено, мне никогда не удавалось. (К счастью, «стрелы» рейфов оборудованы превосходной системой безопасности и при падении с небольшой высоты пилот остается цел и невредим.) Видя мои, мягко говоря, не самые выдающиеся успехи, Тодд запретил это дело. По его словам, просто разбиться на «стреле» - самая глупая смерть в моем положении.
По прежнему, оставшись наедине, мы с Тоддом часами разговаривали о Джоне и возможности связаться с ним. Понимая всю шаткость нашего положения, я никогда не просила об этом прямо. Но когда при одном упоминании о брате у меня начинало бешено колотиться сердце, и перехватывало дыхание, по глазам рейфа, я видела, что он и без слов все понимает.
Самым тяжелым днем для меня оказался день моего рождения. Неизменно в этот день со мной рядом были родителя, а после их смерти — брат. Не знаю, как ему это удавалось с его службой, но мой праздник Джон каждый год проводил со мной. Не было никаких гостей, шумных вечеринок, компаний... Мы проводили этот день так, как хотелось нам двоим: ходили в кино, потом целый день шатались по паркам аттракционов, просто по улицам города. Вечером, все так же вдвоем, ели торт, сидя прямо на полу в гостиной, перед телевизором и смотрели домашние видео и многочисленные фотографии, сделанные еще родителями. (Странно, но после их смерти мы практически не фотографировались с братом.) Новорожденный Джон, его первые шаги, размазанная по столу каша... Первый день в детском саду: малыш Джонни заливается слезами, цепляясь за мамину юбку. Первый день в школе: рюкзак Джона едва ли не больше его самого. Все школьные праздники, семейные торжества, выпускной Джона, а после — мы с мамой в палате через пол часа после моего рождения... Родители снимали все! Джон говорил, что его это всегда раздражало. А после смерти мамы с папой эти небольшие видео-ролики стали для нас с братом настоящим сокровищем! Таким же бесценным, как и бесчисленное количество фотографий.
Мне не хватало всего этого. Но еще больше мне хотелось услышать голос брата, обнять его. Я прекрасно осознавала, что в день моего рождения, в мой праздник Джон еще больше переживает из-за моего исчезновения. Возможно, он думает, что меня уже нет в живых?... Я просто физически ощущала свою вину перед ним! Она, как страшный недуг, заполняла собой все мое существо, не давала свободно дышать.
Когда я проснулась, Тодда рядом не было. Я села на кровати и закрыла лицо руками. Мне хотелось кричать, выть, хотелось заглушить чем-то это дурацкое чувство вины и жалости к брату! Дверь открылась. Тодд вошел в комнату.
« - Ты сегодня сама на себя не похожа. Почти не спала ночью... Что-то случилось?
Тодд, сегодня мой день рождения... - На лице рейфа застыло выражение недоумения. - Понимаешь, для людей это особенный день, праздник, который они проводят со своей семьей, друзьями...
Праздник... - задумчиво повторил Тодд. - Я могу тебе как-то помочь? Что-то сделать, чтобы ты не переживала?
Он опустился на колени рядом с кроватью. Я села на край и обняла Тодда за шею, как когда-то обнимала Джона.
Боюсь, что ничего. Мне надо как-то пережить это самой. Ты не сможешь мне в этом помочь. Научиться жить без брата не так просто...
Я не могла успокоиться. Чем сильнее я пыталась сдерживать слезы, тем невыносимее мне казалось мое горе... и мое предательство. Я думала, Тодд уже привык к моим слезам (да и его подчиненных они совсем не тревожили), но в этот раз он казался удивленным. Я чувствовала его руки на моей спине, запах его волос, намокших от моих слез. Я понимала, что его удивляет: на протяжении всего нашего знакомства ему не составляло труда избавить меня от боли физической — была ли это головная боль или ссадины — последствия моих уроков пилотирования «стрелы» - достаточно было одного усилия его мысли, чтобы я забыла об этих недоразумениях. Но боль душевную, сколько ни пытался, Тодд не мог погасить во мне никогда. Это-то его и привлекало. Рейфу такое проявление чувств казалось нелогичным и непостижимым. Вместе с тем я все чаще замечала ревность в его словах. Когда мы говорили с ним о моем брате.
Весь свой день рождения я проходила хвостом за Командором. Почти все время мы находились на капитанском мостике, где кроме нас были Стив, Боб и Кенни. Все они были гораздо больше похожи на «классических» рейфов из рассказов Тейлы, но все они уже были для меня свои, почти семья. И в их присутствии было намного легче.
Прошло несколько дней. Я успокоилась и старалась сконцентрировать свое внимание на положительных сторонах моей теперешней жизни. Я была с Тоддом: Я видела, слышала, чувствовала его присутствие каждый день. Несмотря на все мои переживания я не могла допустить даже мысль о возвращении в Атлантис! Какая-то непонятная мне, могущественная сила привязывала меня к рейфу и его Улью. Эта сила была больше любви к брату, больше страха быть съеденной, больше любых доводов здравого смысла!
Однажды утром, пока я еще спала, Тодд ушел на мостик. Мне он сказал, что у него какие-то дела, связанные с починкой и модернизацией корабля, и добавил, что чуть позже пришлет кого-нибудь за мной. Я провалялась в постели еще около двух часов, размышляя о своей жизни. Я с ужасом вспомнила, что совсем забросила учебу! Что скажет директор моей школы? И тут же рассмеялась своим мыслям: кому вообще нужна эта школа, если возвращаться на Землю или в Атлантис не входило в мои планы? Признаться честно, я вообще бы не думала ни о людях, ни о своей прежней жизни, если бы не Джон. Я люблю своего брата всем сердцем и не хочу, чтобы он страдал! Мне, во что бы то ни стало, надо отправить ему сообщение, рассказать, что я жива и здорова, что я в полной безопасности. (В последнем я не была уверена, но Джону я бы сказала именно это.)
Я не заметила, как в комнату вошел Стив. Я молча встала и пошла за ним. Подойдя ближе к мостику, я услышала оживленную беседу: говорили сразу несколько рейфов и, как мне показалось, людей. Я на несколько секунд задержалась в коридоре. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди! Кто бы это мог быть? Атлантийцы? Дженаи? Нет! Последний вариант я решительно отвергла: Тодд не мог меня предать, к тому же после своего заточения он ненавидел всех дженаев. Тогда, это...
Уже войдя в помещение, я увидела большой экран (Только войдя, я не могла видеть изображение, так как он располагался ко мне боком.) и услышала голос Тодда:
« - У меня есть очень веский аргумент в пользу нашей встречи, Джон.» Тодд посмотрел в мою сторону и кивнул. Стив, который стоял все это время за моей спиной, слегка подтолкнул меня в его сторону.
Я подошла к Командору. По его словам я уже поняла, с кем он говорит, но боялась взглянуть на экран. Тодд встал с кресла, в котором сидел, и жестом пригласил меня сесть. Я села.
« - Тори!.. (Я услышала голос брата.) Что он с тобой сделал? Как ты?»
В этом голосе было все: и радость видеть меня живой, и страх потерять вновь (ведь я все еще у рейфов!), и ненависть к Тодду, и абсолютное непонимание происходящего... Я подняла голову и взглянула на брата через монитор. Боже мой! Джон казался таким родным, близким... и в то же время таким далеким.
« - Джон... - я смогла произнести лишь имя брата.
Да Боже, Тори, не молчи! Что он с тобой сделал? Где ты сейчас? Тори! - Далее Джон продолжил свою речь, обращаясь к Тодду, нисколько не пытаясь скрыть свою ярость.
Ну и зачем ты это сделал? Чего ты хочешь? Где сейчас находится моя сестра? Я думал, мы квиты после нашего побега от дженаев!
Во-первых, не надо так горячиться, Джон Шеппард. Твоя сестра в полном порядке. Она находится на борту моего Улья по собственной воле. (При этих словах Тодд обошел сзади кресло, где я сидела, остановился слева от меня и положил руку мне на плечо.) Признаться, мне от тебя больше ничего не надо, но Тори по тебе очень скучает...
Ты тварь! Ты не имел права ее похищать! Лучше бы я оставил тебя гнить в той тюрьме!
Полегче, Джон! Я был нужен тебе не меньше, чем ты мне. И да, твоя сестра дала мне имя. Теперь меня зовут Тодд. Вроде, людям так удобнее общаться.
Я предлагаю тебе посетить мой Улей, Джон. Ты можешь взять с собой свою команду, даже того волосатого... как его... Ронана. Я знаю, что у Тори с ним были когда-то очень теплые отношения. (В этот момент брат бросил испепеляющий взгляд на своего подчиненного.)
Это исключено! - вмешалась доктор Вейр. Я не отпущу Джона и всю команду прямо в логово врага!
Врага? (Тодд мило улыбнулся.) Теперь мы с Джоном — почти родственники. Я даю слово, что не трону ни его, ни тех людей, что прибудут вместе с ним. Им будет гарантирована полнейшая безопасность. А, впрочем, как хотите. - Командор повернулся в сторону Боба и нарочито громким голосом прорычал: «Переговоры окончены. Конец связи.» Боб шагнул было в сторону пульта, мы тут же услышали голос Джона:
Нет, нет! Стой! Эээ... Тодд... Я прилечу! Элизабет, Тори — моя сестра. Кроме нее у меня никого нет. Я должен лететь. Если боишься отпускать со мной команду, я полечу один.
Ну вот и славно. Раз ты решил нас навестить, сейчас мы можем отпустить Тори и обговорить все оставшиеся детали.
Стой! Я хочу сказать ей несколько слов!
Пожалуйста!»
Я вновь подняла глаза. Джон приблизился к экрану так, что я видела только его, нервно облизнул губы, помедлил несколько мгновений, словно выбирая из того огромного количества слов, что хотел мне сказать, самые важные.
« - Тори! Я хочу, чтобы ты знала, что я очень люблю тебя!
Джон...
Я искал тебя все эти месяцы и я не успокоюсь, пока ты не вернешься в Атлантис, домой.
Джон... - опять простонала я, чувствуя невыносимую боль в груди.
Тори, держись! Держись, крошка! Я прилечу за тобой так скоро, как это будет возможно! Я заберу тебя!
Джон, я... Я тоже тебя люблю, братик! - Я рыдала, не в силах себя сдержать. Мой голос звучал как-то истерично и комически-пискляво. Я вздрогнула отзвука собственных слов. - Джонни, я тебя очень люблю! И я виновата... Я... Но Тодд... Ты понимаешь...»
Отчаявшись сказать хоть что-то внятное, я просто смотрела на брата, пытаясь рассмотреть и запомнить все мельчайшие черты его лица, не переставая всхлипывать и вытирать слезы. В разговор снова вмешался Тодд:
« - Джон! Уверяю тебя, Тори в полном порядке. Ты же и сам прекрасно знаешь, насколько она чувствительна. Она просто очень хотела видеть тебя. Лучше не мучить ее этими переговорами на расстоянии. Мы ждем тебя! Нам есть что обсудить.
Ко мне вновь подошел Стив. Я, не вставая с кресла, подняла на него глаза и просительно посмотрела.
« - Все будет хорошо. Идем.»
Я встала, бросила последний прощальный взгляд на экран и, развернувшись, пошла за моим провожатым. За спиной я еще слышала голоса брата и Тодда, но разобрать, о чем они говорили, уже не могла.

---

Наша встреча.

III. Улей

Как можно уже догадаться, начало моей жизни в Улье не было очень радостным. После того, как нас с Тоддом высадили на корабле, я не могла нормально двигаться еще примерно сутки. Оказалось, что луч стрелы оказывает на людей парализующее действие, подобно станеру, но намного сильнее. Первые пару часов я не могла даже разговаривать. (Благо, моя способность общаться с Тоддом ментально сохранялась.)
Сразу, как мы появились на борту, к нам подешел один из солдат с явным намерением забрать меня, но Тодд отослал его, сказав, что разберется со мной сам. Он взял меня на руки, и мы довольно долго шли по коридорам и переходам корабля. Я закрыла глаза и старалась не смотреть по сторонам. (Возможно, это было не очень правильное решение, если задумывать побег, но тогда я об этом не думала. Мне было просто страшно, и я поступила так, как поступала в обычной своей жизни — сделала вид, что опасности просто нет.)
- Мы пришли. Это Тронный Зал.
Я открыла глаза и осмотрелась. Мы находились в просторном помещении. У задней стены по центру, прямо напротив входа располагался Трон Королевы. (Интересно, где она сама? Из того, что рассказывал Тодд, я поняла, что Королевы в его Улье нет, но я никогда не спрашивала, почему. И сам он ничего об этом не говорил. Странно, что этот вопрос заинтересовал меня только сейчас.) Несмотря на внушительные размеры Тронного Зала там царил полумрак. Справа от нас я заметила Кенни, стоявшего рядом с дверью.
- Нам сюда, - подтвердил мои догадки Тодд.
- Как команда? (Он обращался к своему помощнику, и голос его был весьма напряжен.)
- Вы поспешили. К ее появлению еще не все готово.
Мы зашли внутрь.
- Это моя каюта, - пояснил Тодд. - Напротив нас, справа от трона — Покои Королевы.
Помещение изнутри выглядело очень странно и, по человеческим меркам, скромно. Каюта Командора была совсем крошечная. (Пожалуй, даже меньше моей комнаты на Атлантисе.) Почти все пространство занимало некое подобие кровати. (Почему-то этот момент меня сильно удивил.)
- Рейфы спят?
- Такое случается.
Тодд улыбнулся впервые с момента нашего прилета. Голос его звучал насмешливо.
Он аккуратно положил меня на кровать и сел рядом. Некоторое время все хранили напряженное молчание. Я с интересом продолжала осматривать каюту. Помимо кровати, там находился небольшой столик и стул. Ну и наверное, самое замечательное, что я увидела, было огромное, во всю стену окно. И пусть вид из него был до тошноты однообразен, его наличие меня радовало. Тодд нарушил молчание первым:
- Я должен идти. Необходимо закончить начатые приготовления. Кенни побудет с тобой. Заодно найдете тебе одежду — так предстать перед командой ты не можешь.
С Кенни было скучно. Он не разделял энтузиазма своего командира и ко всему прочему был совершенно не разговорчив. Мы провели в молчании несколько часов. И, наверное, я бы заснула от скуки, если бы не постоянные мысли о брате и страх перед будущим. Зачем я здесь? Могу ли я и впредь так же всецело доверять Тодду? Почему он все это время поддерживал связь со мной и так легко согласился меня забрать? Думаю, у него возникнет немало проблем, если Джон узнает, где я...
- Я сейчас вернусь.
Кенни, по своей дурацкой привычке, ушел, не предупреждая заранее и без всяких объяснений. Оставаться одной было неприятно, хорошо хоть моя способность двигаться начала потихоньку возвращаться, хотя я еще чувствовала слабость. Голова кружилась. Я, по привычке, поджала колени к груди, обхватила их руками и уставилась на дверь.
Вскоре Тодд и Кенни вернулись.
- Кенни нашел для тебя платье Королевы. (По-моему, Тодд уже открыто смеялся надо мной!)
- Ну хоть не будешь сразу бросаться в глаза, - буркнул Кенни.
Отличное дело! Мне предстояло напялить наряд их Королевы и радоваться, что «не буду отсвечивать»! Но по грозному взгляду Тодда я поняла, что сейчас не время вступать в дискуссии. Я надела принесенную одежду. К моему великому облегчению, она пришлась мне почти в пору. (Хотя, признаться честно, я всегда думала, что королевы у них несколько крупнее меня...) Все время, пока я одевалась, Тодд хранил молчание и лишь наблюдал, как Кенни помогает мне справиться с многочисленными ремешками и застежками. Затем он многозначительно посмотрел на меня и медленно произнес: «Ты должна многое узнать, но прежде мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Рейф жестом указал на дверь, и мы втроем вышли. Прямо посреди Тронного Зала стояла большая группа рейфов-офицеров. Я никогда в своей жизни не видела их в таком количестве! (Да что там говорить! Тодд и Кенни были единственными рейфами, не считая солдат, которых я вообще видела!) Я испуганно покосилась на Тодда и хотела было за него спрятаться, но он лишь подтолкнул меня в центр комнаты и отошел на шаг в сторону. По лицам рейфов я пыталась угадать, что сейчас произойдет, но это было абсолютно невозможно.
« - Ты должна выбрать двоих...» Вот это новость! Я на мгновение потеряла дар речи. Зачем?! Что все это значит? И что это за игра?
« - И по какому принципу мне их выбрать?
- Выбирай сердцем, как говорят люди.» Тодд попытался сдержать смешок, но у него это плохо вышло. У меня защипало в носу, и подступили слезы. Интересно, а доводилось ли когда-нибудь кролику выбирать человека, который его съест?
Я прошлась вдоль рядов. Честно говоря, мое сердце уже давно ушло в пятки, а в голове крутилась одна лишь мысль: «Ну ты и дура!» Как на зло, все рейфы были убийственно серьезны. Проходя мимо одного, я подняла голову, посмотрела в его глаза и словно почувствовала удар током! «Пожалуй, этого стоит бояться больше всего!» - подумалось мне тогда. (Ох, если бы я знала тогда, как я ошибалась!) У рейфа был вид настоящего воина: высокий, сильный, с дерзким выражением лица и с такой же, как у Тодда, то и дело пробегающей по лицу ухмылкой. От его взгляда все внутри меня переворачивалось!
Я молча остановилась и посмотрела на Тодда. Он так же молча кивнул.
Вторым стал рейф, чье выражение лица мне показалось наиболее спокойным. Энергетически он был более похож на Кенни, чем на Тодда, - такой же сдержанный, серьезный, не вызывающий во мне какого-то излишнего трепета. Мне показалось, что он был несколько моложе своих товарищей по Улью. При взгляде на него рождались ассоциации скорее с эльфом, чем с чудовищем из рассказов Тейлы.
Тодд приказал всем, кроме этих двоих, уйти. Теперь мы остались впятером. Я уже давно ожидала какого-то подвоха в стиле рейфов — очень уж гладко все складывалось до этого...
« - Как я уже говорил, - начал Тодд, - ты должна многое узнать. И прежде всего — причину, по которой ты здесь.» Тодд говорил негромко, но отчетливо произнося каждое слово. Вид у него был до болезненности сосредоточенный. Он продолжал:
« - Думаю, в Атлантиде ни для кого не секрет, что рейфы сейчас переживают не лучшие времена. После того, как твой брат убил нашу Хранительницу, проснулось слишком много ульев. Теперь мы вынуждены вести войну друг с другом за кормовые территории. Это отнимает много сил. Королевы с каждым днем становятся все более безжалостными, посылая в бой все новых и новых солдат. И все больше наших собратьев говорит о необходимости поиска иного решения вопроса с питанием...» Тодд сделал небольшую паузу. Мое сердце бешено колотилось. Он чувствовал это и мысленно пытался меня успокоить. Но захлестывающие меня эмоции были так сильны, что он сам заражался моим волнением и вынужден был закрыть от меня свое сознание.
« - Так вот. Много лет назад мои охотники нашли лабораторию рейфа-ученого. В его многочисленных записях говорилось о людях, имеющих схожие способности с рейфами. В своих исследованиях он предполагал, что самка из числа этих людей способна дать жизнь новому рейфу, который, обладая всеми нашими преимуществами, не будет при этом нуждаться в питании людьми.
Этот ученый плохо кончил: много лет он жил отшельником, отвергнутый своими собратьями, пока они не нашли и не убили его. Естественно, его записям никто не придал большого значения. (Частично они были уничтожены.) Но когда я встретил тебя и понял, что мы можем общаться, подобно двум рейфам, в моей памяти всплыла эта история...»
Честно говоря, речь Тодда больше походила на лекцию о рейфах. Несмотря на страх и волнение, мне было безумно любопытно узнать то, что я узнала в тот день. По словам нашего Командора, для создания рейфов-солдат не требовалось непосредственное участие Королевы, лишь ее генетический материал. Но если была необходимость в рождении новой Королевы, приходилось прибегать к старому доброму способу. Отца для будущего ребенка Королева-мать выбирала сама. Критерий отбора был всего лишь один и предельно простой: для почетной миссии самка выбирала самого сексуально привлекательного для нее партнера. Для рейфов это означало, что именно данный кандидат наиболее совместим с Королевой, а значит, являлся лучшим «отцом». Руководствуясь этим правилом, тем соображением, что я сама его выбрала (в моем влечении к нему Тодд, совершенно справедливо, не сомневался.) и записями рейфа-ученого, мой друг решил, что я, вполне вероятно, смогу стать матерью для новой Королевы его улья.
Вот это поворот! Признаться честно, мне было даже немного лестно слышать это, но все же я чувствовала, что меня предали. Я просто-таки видела Джона, который менторским тоном вопрошает: «А чего ты еще ждала от рейфа, милочка?» Я принялась отчаянно шмыгать носом, в бесполезных попытках сдержать слезы. Я вновь чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой перед лицом неизбежности и то, как из глаз все чаще и чаще капают предательские капли. Я все это время сидела на приступочке возле Трона. Тодд подошел сзади и положил руку мне на плечо. Вот и Джон всегда так делает, когда не оставляет мне выбора, а потом пытается «разрядить обстановку». На остальных рейфов я не отваживалась даже взглянуть. После продолжительного молчания, все так же глядя в пол, я спросила: «А эти двое зачем?»
« - Они заменят меня, если со мной что-то случится.
- В смысле?
- Дело в том, что ты не достигла еще наивысшей точки развития своей силы. Сейчас беременность может быть для тебя очень опасной. Мы должны подождать некоторое время, за которое со мной может случиться все что угодно. Не забывай, что мы живем в состоянии войны!» Это же надо! Отголоски наставительных речей Джона слышались даже в словах рейфа, которому, по идее, должно быть все равно, какие там порядки у людей... Неужели, братец успел обработать Тодда (разумеется, на всякий пожарный случай), пока мы были в тюрьме?
С каждой новой фразой Тодда я чувствовала себя все более и более потерянной.
« - И чем же мы будем заниматься все это время?
- Посмотрим. (Тодд изобразил улыбку мартовского кота и многозначительно посмотрел вверх...) А пока ты лучше познакомишься с жизнью Улья и со своими наставниками. (Вот, значит, как это теперь называется!)
- Мне нужно, чтобы у них были имена. Я так не могу.
- Да пожалуйста!»
Я была рассержена и расстроена (хотя, кого это волновало?), поэтому первого рейфа, не думая, назвала Боб. Я рассчитывала, что нелепое имя хоть немного развеет тот ужас, который он сам мне внушал. Второй мне нравился намного больше (по крайней мере, в то время). Во время разговора он сохранял невозмутимое спокойствие и просто сидел неподвижно в стороне от всех. Мне хотелось, чтобы его имя тоже было спокойным и легким. Стив. Пусть будет Стивом!
Когда фарс под названием «Дай рейфу имя» закончился, я хотела привычным жестом надеть наушники, но тут же, с ужасом, вспомнила, что все вещи, в том числе и свой плеер, я оставила в рюкзаке на планете, откуда сбежала к Тодду. Я чуть слышно заскулила, закрыла глаза и представила себе Тилля, солиста любимой музыкальной группы, который, мило улыбаясь, махал мне рукой и нежно шептал по-немецки: «Дура!»
Почти весь следующий день Тодда не было. Он должен был руководить жизнью Улья и, естественно, не мог торчать все время со мной. Быстро смекнув, что проще всего мне будет общаться со Стивом, я упросила Командора оставить со мной именно его. Заняться мне было абсолютно нечем, поэтому я развлекалась, задавая рейфу все дурацкие вопросы, какие приходили мне в голову. Мне было интересно устройство корабля, количество рейфов на борту, его возраст и возраст тех офицеров, с которыми я общалась. Но то ли Стив сам был не сильно осведомлен, то ли мне он этого рассказывать не хотел, я не получила ни одного вразумительного ответа. Тогда я нашла единственную человеческую вещь, чудом у меня сохранившуюся — расческу. Ею я и решила воспользоваться, чтобы хоть как-то себя развлечь: после непродолжительного препирательства рейф сдался и милостиво позволил мне себя расчесать.
Шли дни моей жизни в Улье. Я окончательно привыкла к своим «надзирателям». (Тодд называл их «наставниками», так как им вменялось в обязанность познакомить меня с устройством корабля и жизнью экипажа.) Мне очень нравилась дисциплина в Улье! Приказы старших по званию никогда не оспаривались, не обсуждались и выполнялись с точностью. Так, всей команде было объявлено, что я являюсь «почитательницей», и под страхом смерти запрещалось ко мне приближаться. (За исключением, разумеется, самого Тодда и трех рейфов, с которыми я была знакома лично.) Офицеры знали несколько больше — им Командор подробно рассказал свой план. По его уверениям, все они были с ним согласны.
Я могла свободно перемещаться по большей части корабля, разумеется, в сопровождении Боба или Стива. (Хотя оставалась все же довольно большая зона, которая была для меня под запретом. Я догадывалась, что там были люди, но мы с Тоддом никогда не говорили об этом. Мне было мучительно больно думать о других людях в Улье, а Командор старательно избегал этой темы.) Тодд старался научить меня языку рейфов, и мы даже достигли определенного успеха. Еще на Земле мне отлично давались языки. А Родни как-то упомянул, что язык рейфов создан на основе языка Древних, то есть человеческого. Так что уже спустя месяц или полтора я могла спокойно понимать некоторые несложные фразы.
Мне импонировали спокойствие и невозмутимость Тодда. Прекрасно осознавая свое превосходство, он никогда не пытался применить ко мне физическую силу или воздействовать морально. (В этом рейф был полной противоположностью вспыльчивому Джону.) А вела я себя, признаться, подчас просто невыносимо! Это и понятно, ведь все время моего пребывания на корабле меня разрывали на части самые противоречивые чувства: все усиливающаяся привязанность к Тодду и Улью (Да, да! Я все больше отождествляла себя с ним и все чаще употребляла местоимение «наш» говоря про корабль.), беспокойство за мое будущее и просто невыносимое чувство вины перед братом!... Больше всего меня мучила разлука с ним! Частенько на меня находило отчаяние, и я ощущала себя чудовищем! В такие моменты я металась по каюте, не в силах отвлечься хоть на что-то — напрасно Тодд пытался меня урезонить, говоря, что я делаю хуже лишь самой себе, так как истерики сильно меня ослабляют. Во время своих припадков я не слышала никого и ничего. Он неизменно был рядом. Я все ждала, когда же он выйдет из себя, будет кричать на меня, как, бывало, делал брат, ударит... Может, мои истерики ему уже надоели, и он решил наконец избавиться от меня? Действительно, зачем рейфу терпеть капризы взбалмошной девчонки? Эти мысли заставляли меня неистовствовать еще сильнее. Но Тодд никогда не злился и не оставлял меня в этом состоянии одну. Успокоить меня он, по правде говоря, тоже не пытался. Командор просто сидел невдалеке и отслеживал взглядом мои передвижения. Когда истерика заканчивалась, и силы начинали меня покидать, я ложилась на кровать и ревела. Долго. Иногда часами... Тодд садился рядом, клал руку мне на спину и молча ждал, когда я усну.
Возможно, ни один человек не может понять, почему я оставила брата и «нормальную» жизнь среди людей ради рейфа... Но для меня ответ очевиден! Тодд никогда не спрашивал, как я себя чувствую, потому что он всегда знал это сам! Не просто знал. Он чувствовал мои эмоции так, как если бы это была я сама. От этого понимания становилось легче. В последствии, нечто подобное было и с другими рейфами, но наша связь с Тоддом всегда оставалась более сильной.

---

Я немного зациклилась на фазе. Не терпится попробовать еще раз. И еще, и еще, и еще!!! Я так хочу увидеть Тодда! Да и вообще - планов громадье! Я обожаю летать во сне! Хочу побывать на Улье рейфов. Хочу пообщаться с Шеппардом. Да много чего еще!

Наверное, надо попробовать сегодня еще, чтобы не мучила меня эта мысль...

---

Сны

Сегодня просыпалась несколько раз.

3.00 Снились сны про фазу. Что пыталась войти в фазу, применяла практики, обсуждала их с кем-то...

5.00 Снилось, что мы все вместе в питерской квартире. Фаина тоже с нами. Она расстроена, плачет. Мы вроде как ругаемся.
Потом она подходит ко мне, обнимает. Я ее пытаюсь оттулкнуть. Она говорит, что ее планшетка совсем сломана, что она не может выйти в инет.
Наш телевизор висит на противоположной стене. Он подключен к интернету. Мы пытаемся его включить и выйти в интернет.
Это все.

---

Наша встреча.

II. Побег.

Мы вернулись в Атлантиду. Внешне ничего не изменилось, и я осталась все той же девочкой-подростком. Но я-то прекрасно понимала, что прежней жизни уже не будет. Сразу по возвращении, прямо из Зала Врат меня проводили в медчасть, где мне пришлось пройти кучу медицинских исследований. От меня даже не скрывали, что ищут причину, по которой рейф не тронул меня. (О моей способности общаться с ним телепатически я твердо решила молчать.) Доктор Бекет был весьма разочарован, не найдя ничего особенного, что могло иметь силу против «нашего врага». Затем меня подвергли настоящему допросу в присутствии Элизабет, Джона и еще многих людей, имен и должностей которых я не знала, но абсолютно точно среди них были военные с Земли. Мне пришлось подробно, со всеми мелочами рассказать все, что произошло той ночью. (Естественно, я не стала рассказывать совсем все. Кроме своих внезапно открывшихся способностей я умолчала о том, что дала рейфу имя.)
Постепенно, списав расположение ко мне рейфа на желание бежать с Джоном и надежду на его сотрудничество, меня оставили в покое. И все же периодически я ловила на себе косые взгляды жителей города и слышала их разговоры. Мне не верили. Кто-то даже заявил, что я рейф, и Джон меня просто покрывает. Все это меня сильно расстраивало. Но еще больше меня огорчал тот факт, что я никак не могла связаться с Тоддом. Он сказал мне ждать, но это было для меня невыносимо! И потом я не знала, чего именно мне ждать. И я решила попробовать послать рейфу телепатический сигнал. Тейла частенько мне рассказывала, что рейфы способны отправлять телепатические сигналы своим сородичам, даже находясь на изрядном от них расстоянии, особенно, если их несколько. Но я была одна... И я не рейф! Я не была уверена, что мне удастся повторить этот трюк.
Когда контроль за мной стал ослабевать, я стала уходить на пирс, подальше от суеты, туда, где мы некогда любили гулять с Ронаном... Он тоже не мог понять, почему Тодд не убил меня, и открыто избегал общения. Я приходила к океану, садилась на край пирса и часами смотрела вдаль, периодически пытаясь уловить мысли Тодда или послать ему свой сигнал... Но когда я предпринимала свои попытки, то неизменно слышала лишь шум, похожий на радиопомехи, и ощущала пустоту внутри и одиночество... Я была дома, среди людей. Рядом с Джоном... Но я была одинока! Когда было особенно грустно, я закрывала глаза и представляла себе ту ночь в камере: объятия Тодда, его дыхание, запах, тепло его тела и то невероятное спокойствие, которое я ощущала рядом с ним! Я уже не пыталась врать самой себе: мне нужен Тодд! Я хочу быть с ним!
Как только я окончательно поняла (и приняла) эту мысль, я начала думать, как мне связаться с Тоддом. Эта задача включала в себя множество вопросов, требующих решения. Во-первых, как мне выйти именно на Тодда, не привлекая внимание других рейфов? Во-вторых, если мой рейф меня и услышит, то как сделать возможной нашу встречу? (Ведь было понятно, что при приближении к Атлантиде любой корабль врага будет уничтожен.) И наконец, если у меня все получится, что я буду делать с рейфом? Что я ему скажу? Захочет ли он меня слушать? Иногда мне становилось так пусто, что конечный итог предприятия был уже не важен: чем жить в этом подобии вакуума, лучше умереть! Но перед смертью мне обязательно нужно еще раз увидеть его лицо! Да — пусть это будет Тодд. Я найду его, брошусь ему в ноги, и пусть он делает со мной все, что захочет!
Прошло три месяца. Я вновь решила прибегнуть к помощи Тейлы. Со слезами на глазах (расплакаться не составляло для меня никакого труда последнее время) я вошла к ней в комнату. В течение следующих полутора часов мы говорили о том, что несправедливо держать меня взаперти из-за произошедшего, что я не виновата в этом и так далее. Тейла обещала поговорить с Джоном, но просила меня не торопить события. По ее словам, брат страшно переживал из-за случившегося, ведь этот день мог стать для меня последним.
Минуло еще несколько недель. Мало-помалу Джон стал успокаиваться, все чаще вновь уходил на задания и тренировки, оставляя меня одну. (Я уже не ревновала его к Тейле. Мои мысли были заняты совсем другими вещами.) И вот настал тот чудесный момент, которого я так ждала: брат сказал, что подумал обо всем хорошенько и считает резонным мое желание хоть изредка выбираться с Атлантиды. (Он и не представлял, чего я хотела на самом деле! А хотела я одного — связаться с Тоддом. И по моему глубокому убеждению, на другой планете у меня это должно было получиться намного лучше, потому что в Атлантисе находится огромное количество приборов, которые, вполне вероятно, заглушают мой сигнал.)
Я начала изредка сопровождать группу Джона, всегда под неусыпным контролем всех ее участников. Но мне это никак не мешало — я пыталась установить телепатический сигнал с Тоддом. Точных сведений о том, как рейфы посылают друг другу сигнал на расстоянии, у меня не было. Я просто пыталась выбросить из головы все лишние мысли и сконцентрироваться на моем сообщении. Я вновь и вновь воспроизводила в памяти события той ночи в плену у дженаев, мельчайшие подробности нашего общения с рейфом. Иногда мне казалось, что я улавливаю обрывки фраз, отдельные слова... Было ощущение, что я воспринимаю разных рейфов, а не только Тодда. Но на полноценный сигнал это никак не было похоже.
Тянулись недели в бесплотных попытках найти Тодда. Джон уже совсем успокоился, и я без малейших помех сопровождала его команду. И вот во время одной из вылазок, когда мне удалось улизнуть в лес, я ощутила присутствие того, кого так отчаянно звала. То что это рейф, и именно мой рейф, я поняла сразу: как и в камере у дженаев, я чувствовала его, как будто это часть меня самой. И вне всяких сомнений, он был на этой же планете — до того сильный сигнал я ощущала.
- Тодд... - позвала я, едва сдерживая слезы.
- Подожди минут пять, потом поворачивай на запад от того места, где стоишь. И тихо — лишний шум ник чему.
Я хотела побежать навстречу Тодду немедленно, но боялась ослушаться. Это были самые долгие пять минут в моей жизни! Когда же секундная стрелка совершила пять оборотов, я сорвалась с места и побежала в указанном направлении. Уже через пару минут я вышла к небольшой поляне, тесно окруженной деревьями. На ее противоположном краю расположилась группа рейфов-солдат, которые, заметив меня, сразу расступились, и я наконец-то увидела Тодда. Я остановилась в нерешительности: солдаты сильно пугали меня своим видом. Их командир, видимо, поняв причину моей задержки, улыбнулся и сделал мне знак рукой подойти. Приветствие Тодда придало мне уверенности, и я, отбросив сомнения, подошла к группе.
Приблизившись к Тодду, я вновь почувствовала то единение с ним, какое ощущала в ночь побега. Это невозможно описать словами! Словно все эмоции и чувства мы делили пополам. Тодд тоже был рад меня видеть, но его радость была спокойной и ровной — я это ощущала. Меня же разрывало изнутри!
- Тодд, ты не один...
- Ничего страшного. Это просто солдаты. Они делают только то, что прикажет им командир.
По правде говоря, я не столько беспокоилась за свою жизнь, сколько терялась в догадках, как отреагируют сородичи рейфа на наше общение. Тодд лукаво улыбнулся, видимо, прочитав мои мысли.
- Солдаты ничего не расскажут. У них нет своего мнения. А из моих офицеров о тебе знает лишь мой первый помощник, которому я доверяю, как себе.
«Из офицеров знает только один...» - повторила я в задумчивости. Я не заметила, как из глаз полились слезы: сначала одна слезинка, потом вторая... И вот я уже не могла сдерживать рыдания. Тодд провел рукой по моим волосам, затем взял мое лицо в свои руки. Он улыбался все той же спокойной улыбкой. Я подняла на рейфа глаза и смотрела ему в лицо, не отрываясь. Он слизнул слезинку у меня со щеки, а потом медленно произнес: "Знаешь, я много раз видел человеческие слезы, и мне было все равно. Но я не хочу, чтобы ты плакала. Расскажи, что происходило после твоего возвращения на Атлантис".
После этих слов мне стало еще хуже. Что я могла рассказать? О том, что я не чувствую себя больше своей среди атлантийцев? Что мне не доверяют? Что открыто обвиняют в сговоре с рейфами или (еще абсурднее!) в том, что я сама — рейф? Рассказать, что для самого близкого человека на свете я стала основной проблемой? (Ведь его военная карьера могла пострадать из-за этой истории!) Что даже Ронан (при упоминании о нем Тодд брезгливо поморщился) зол на меня?! И что часто я думаю, что мне было бы лучше погибнуть, чем возвращаться домой...
Я понимала, что скрыть от Тодда свои мысли мне не удастся, поэтому рассказала все, как есть, хоть мне и было неприятно вспоминать об этом.
Тодд отошел от меня на несколько метров и сел на большой камень.
- Чего ты хочешь? - От его вопроса у меня перехватило дыхание! Я упала на колени, схватила его руки и, почти задыхаясь, произнесла: «Забери меня!» Мое сердце разрывалось! Я не хотела покидать брата, но и продолжать жить так же, как последние месяцы, не могла. Неизвестность меня пугала, но от Тодда я готова была принять любой исход...
Долгое время он был задумчив. Ничего не говорил. Затем так же спокойно, как и во все время нашей встречи, произнес:
- Я могу сделать то, о чем ты просишь, но мне надо подготовить мою команду. Твое появление в Улье не должно быть неожиданностью. Это было бы слишком опасно. Сейчас ты должна вернуться к группе брата — мои солдаты сообщили, что Джон уже ищет тебя. Один раз мне удалось тебя найти, значит, наша ментальная связь становится крепче. Я найду тебя опять. А сейчас я провожу тебя до того места, откуда ты сама сможешь найти дорогу к Вратам.
Мы молча поднялись. Тодд взял меня за руку, и мы вместе дошли до тропинки, где я находилась, когда получила его сигнал.
- Иди. Джон скоро будет здесь. Он не должен меня видеть.
Я постаралась успокоиться и придать себе бодрый вид. Когда я вышла обратно к Вратам, Джон со всей командой уже были там. Он неодобрительно хмыкнул и сказал, что они все меня искали. В ответ, я просто улыбнулась и спокойно (чего сама от себя не ожидала) соврала, что любовалась природой и неожиданно заплутала, но быстро сама нашла дорогу назад.
Дома моя жизнь продолжалась все в том же режиме. Я училась, много читала, при малейшей возможности старалась узнать что-то о рейфах. Общаться с людьми я почти перестала. Исключение составляли мой брат и Тейла. Надо сказать, что мое отношение к ней поменялось в лучшую сторону. Мы стали больше времени проводить вдвоем. Я болтала с ней о всякой подростковой ерунде, но ни разу ни слова не сказала о рейфах или о том, что со мной произошло и происходило. Мне было спокойно рядом с этой женщиной (хоть и не так, как с Тоддом), но мое убеждение, что никто не должен знать о моей двойной жизни, было непоколебимо.
Отношение ко мне Родни совсем не изменилось — он, как и до похищения, считал меня маленьким надоедливым ребенком — не больше.
А вот Ронан... Казалось, его разрывают на части два противоположных чувства — ненависть и любовь. Я была ему все так же небезразлична, но он буквально приходил в ярость, стоило нам немного поговорить друг с другом. Иногда я просто боялась оставаться с ним наедине! К тому же у меня на груди остался след от руки Тодда, так что об откровенных нарядах мне пришлось забыть. (Отчасти из-за того же Ронана. Мне казалось, что он терял разум при одном взгляде на шрам.) Доктор Бекет не раз предлагал убрать отметину, но я отказывалась под всякими дурацкими предлогами. Я решила, что, если не найду опять Тодда (или он меня), по крайней мере, у меня останется воспоминание о нашей встрече. Психолог с Атлантиса говорила, что я должна постараться все забыть и жить дальше, но я-то ничего забывать не хотела и не собиралась!
Мои походы с Джоном становились все чаще. Он уже совсем успокоился и даже отпускал меня гулять одну, пока группа собирала разведданные. Становились чаще и наши встречи с Тоддом. Он оказался абсолютно прав насчет того, что наша связь крепла: находясь в Атлантисе я все еще не могла с ним связаться, но стоило мне попасть на менее технически оснащенную планету, и я спокойно общалась с ним. Иногда мы просто обменивались телепатическими посланиями. Тогда я могла все время околачиваться рядом с Джоном, не вызывая подозрений. А когда он прилетал на ту же планету, что и мы, я могла его увидеть. К рейфам-солдатам я, правда, так до конца и не привыкла, но и прежнего ужаса они не вызывали.
В одну из наших встреч Тодд был не один. Еще издали увидев рейфа-офицера, я хотела повернуть назад к Вратам, но тут же услышала:
- Не уходи. Нам надо поговорить.
Я подошла. Спутник Тодда не вызывал у меня ни особой симпатии, ни страха. Он был чуть ниже ростом и не так красив, внешне казался спокойным.
- Это мой первый помощник. Я говорил тебе о нем. Он знал всю правду о нашем побеге от дженаев с самого начала.
- Я все равно не понимаю, почему он здесь! (Второй рейф усмехнулся.)
- Я просто хотел вас познакомить...
Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать! Хотя я и привязывалась к Тодду все больше, но я не позволяла себе даже надеяться на ответные чувства. И тут он решил меня познакомить со вторым рейфом в своем улье! С чего бы это?...
Я буркнула очередную нелепицу, вроде «Приятно познакомится.» и наполовину спряталась за Тодда. Он обнял меня одной рукой за плечи и широко улыбнулся. Учитывая то, что я находилась в компании рейфов, вся эта сцена выглядела весьма комично!
- Командор! По-моему, это не самая удачная идея...- Второй рейф был чем-то озабочен. Но Тодд сухо обрезал: «Я все решу».
Следующие несколько раз Тодд появлялся в сопровождении своего помощника. Меня это сильно нервировало: рейфы-солдаты, как правило, оставались безучастны к происходящему и ничем о себе не напоминали, но офицер все время давал о себе знать. Он расхаживал туда-сюда, вставлял свои комментарии в наши с Тоддом диалоги, и я была уверена, что он слышит мои мысли так же, как и его командир. Часто я понимала, что они общаются между собой телепатически, но я их никогда не слышала.
Как-то в очередное наше свидание Тодд спросил, понимаю ли я, о чем они говорят с помощником. Я ответила, что нет, и что со вторым рейфом я тоже общаться не могу.
- Это странно. Если ты слышишь меня, должна слышать и его. Думаю, вам надо установить контакт. Это будет неплохой эксперимент.
Меня мало вдохновила эта идея, но, по сложившейся традиции, я не возражала.
- Может, ты дашь ему имя? Как я понимаю, людям так проще...
- Давай. Так, по крайней мере, мне будет проще свыкнуться с его присутствием.
Но в этот раз выбор имени оказался делом отнюдь не легким. Я перебрала в голове кучу вариантов, но ни на одном не остановилась. Тогда я наугад назвала первое, что пришло в голову — Кенни. Имя было дурацкое, но меня радовала та безропотность, с которой рейфы принимали имена, придуманные мной.
Тодд некоторое время стоял неподвижно, а потом сказал: «Если ты сосредоточишься на цели, у тебя все получится.»
Кенни подошел ко мне, взял меня за руки и закрыл глаза. Я еле сдержала смех, но все же попробовала сделать так, как сказал Тодд. Я тоже закрыла глаза и все свои силы направила на установление контакта. Мысленно я повторяла одну и ту же фразу: «Вы от меня что-то скрываете...» Не знаю, почему у меня появилась эта идея, но она возникла сразу после того, как рейф прикоснулся ко мне.
Сперва я слышала лишь шум, похожий на рокот моря. Но внезапно сквозь шум, как бы издалека, я смогла разобрать: «Что ты имеешь в виду?» Я чуть не подпрыгнула от неожиданности!
- Кенни, это ты?
- Ну а кто же еще?
- Значит, у меня получилось?
- Выходит, что да.Только я не могу понять, о чем ты хотела спросить.
- Мне кажется, что вы с Тоддом что-то от меня скрываете...
- Придет время, ты все узнаешь.
Такой ответ не сильно радовал, но я чувствовала, что Кенни спокоен и не желает мне зла. Это успокаивало и меня тоже. И все-таки, что они задумали?
Я открыла глаза. Рядом стоял Тодд. Он улыбался.
- Я поздравляю тебя! Если у тебя получилось установить ментальную связь со вторым рейфом, то и с остальными получится.
Я видела, что он доволен, но, что он имеет в виду, я не понимала совершенно.
Мне пора было возвращаться. Я попрощалась с Тоддом и Кенни, и побрела в торону Врат. Выйдя к ним с другой стороны, я увидела, что команда еще не в сборе. На месте были только Джон с Ронаном. Они о чем-то говорили друг с другом. Я остановилась чуть поодаль и прислушалась.
- Джон, я уверен, что у Тори с рейфом что-то было в ту ночь! Посмотри, как она изменилась! (Господи! О чем он думает?! Мне стоило немало усилий оставаться на месте.)
- Ронан, полегче! Ты говоришь о моей сестре! Конечно, она изменилась: она видела меня при смерти, сама чуть не погибла, вынуждена была провести ночь в камере с рейфом... Это просто стресс!
- Ага, стресс! Мне не показалось, что общение с рейфом ей так уж не по нраву...
Он замолчал, потому что подошли Тейла с Родни и прочими членами команды. Я была страшно обижена и рассержена! Я считала Ронана своим другом и даже кем-то большим! Или это просто ревность?
По возвращении в Атлантиду я сделал вид, что ничего не слышала. Наконец я поняла, чем они с Тоддом так похожи — своей взаимной ненавистью! Каждый из них при упоминании о другом делал звериную гримасу и начинал просто-таки по-звериному рычать. У Тодда эта черта меня забавляла. У Ронана — пугала.
Всю следующую неделю я была сама не своя. Без каких-либо объективных причин, я нервничала и никак не могла успокоиться. Ронана я теперь и сама избегала. Я не могла простить ему услышанного. (И не то, чтобы я никогда не думала о близости с рейфом, но тот факт, что моего друга больше волнует моя невинность, чем моя жизнь, не укладывалась в голове.) Как-то в конце недели я зашла в комнату брата. Мне хотелось поговорить с ним или хотя бы побыть рядом.
- Джон. Мне грустно. (Он печально посмотрел на меня. Мой милый Джон! Он-то считает, что у меня сильнейшая психологическая травма от встречи с рейфом.)
- Я знаю, Тори. Я даже подумывал о том, чтобы вернуться с тобой домой, на Землю.
- Для меня теперь здесь дом.
Я подошла к брату, села к нему на колени, как в детстве, и уткнулась лицом ему в шею. От него пахло, как от мамы... Я знаю, что мама родила Джона очень рано, будучи еще совсем девочкой, и следующие двадцать лет он был для нее самым главным человеком в жизни, ее любимым Джонни, мальчиком, которого они с папой боготворили и баловали. Вполне предсказуемо, что, узнав о новой беременности мамы, «малыш Джонни» был не в восторге. Проводить время со мной или со всеми нами брат тоже не любил. Еще я знаю (из подслушанных телефонных разговоров), что решение взять меня на воспитание после смерти родителей тоже далось ему нелегко. Где-то я его даже понимаю: молодой двадцатипятилетний парень, которому все сулят головокружительную военную карьеру... и маленький ребенок. Но Джон не оставил меня, и все последующие десять лет мы были неразлучны. Я сама не заметила, как из глаз снова полились слез.
- Почему ты плачешь?
- Джон, а ты будешь по мне скучать, если я уйду от тебя?
- Уйдешь? (Брат даже вскрикнул от удивления.)
- Ну, например, выйду замуж...
- Ах, это... Это будет еще не скоро. (Джон вздохнул с облегчением. Бедный братик!)
- Ты думаешь?
- Да. Я думаю, это будет еще не скоро.
Я понимала, что рассказывать ему про рейфов нельзя, но мне было жаль его.
После этого диалога прошло не больше двух дней. Джон объявил мне, что завтра они с командой отправляются на очередное задание. Эта планета необитаема, рейфы там тоже замечены не были. Климат замечательный. В общем, я могу пойти с ним! Но вопреки ожиданиям брата, я колебалась. Я сама не знала, почему, но на сердце словно лежал камень. Если бы Джона не было, мне было бы все равно, но брат...
Рано утром мы, как обычно, отправились в путь. Выйдя из Врат, я сразу почувствовала присутствие Тодда. На этот раз он был один. Используя нашу связь, я без труда нашла его. С ним было всего несколько солдат. Сам рейф был задумчив и, как мне показалось, чем-то то ли расстроен, то ли озадачен...
- Я чувствую твою боль. Почему тебе плохо?
- Тодд. Я человек. Я люблю брата... и тебя! Но я никогда не смогу быть рядом с вами обоими.
В этот раз мы встретились на берегу небольшого озера. Тодд, как обычно, сидел на камне. Я подошла к нему. Он положил руки мне на талию и посмотрел в глаза. Как я люблю эти моменты, когда он смотрит на меня вот так! В его глазах я неизменно вижу понимание — вот уж точно черта, которую ни один человек не увидит в рейфе! Я закрыла глаза и через мгновение почувствовала голову Тодда на своей груди. Я, не открывая глаз, прикоснулась к его волосам. Раньше я никогда этого не делала. (Хотя на Земле всегда питала слабость к мужчинам с длинными волосами! А Джон всегда над этим посмеивался.) Волосы Тодда были намного жестче, чем у Джона... Но их запах!... Он просто сводил меня с ума! Казалось, больше ничего не надо.
Спустя некоторое время, когда я наконец смогла отпустить Тодда, мне в голову пришла шальная мысль — я хочу искупаться в озере! Я заявила об этом рейфу, как будто так и надо. Он, как всегда, усмехнулся и коротко ответил: «Вперед!» Затем он подошел и медленно расстегнул молнию на моей куртке. Я сняла футболку, оставшись в одном белье. В этот момент Тодд увидел шрам. Он нежно прикоснулся к нему пальцами, а я вновь вспомнила нашу ночь в камере, нашу встречу. Но сейчас мне все произошедшее казалось лучшим событием в моей жизни.
Я вошла в воду. (Тодд наотрез отказался составить мне компанию.) Вода была удивительно теплая! Плаваю я не так уж хорошо, поэтому далеко от берега я не удалялась. И тут произошло самое неожиданное! Несколько самых стремительных секунд в моей жизни!
Я услышала голос Джона недалеко от нас. Солдаты мгновенно приготовились стрелять, но Тодд велел им опустить оружие. Я пулей бросилась к берегу. Голос Джона приближался. Он кричал, что на планете есть рейфы (ну еще бы!), и чтобы я возвращалась. Я подбежала к Тодду.
- Тодд! Если он нас увидит, то отправит меня на Землю! Если хочешь меня забрать, делай это сейчас!
Над нами показалась стрела рейфов.
- Это мой офицер. Он нас заберет.
В следующее мгновение мы шагнули в луч стрелы. Одеться я так и не успела. Моя одежда вместе с рюкзаком и всеми вещами осталась на берегу. Видел ли нас Джон или нет, я так и не поняла.

---

Наша встреча.

Итак, как и обещала, выкладываю сюда свой фанфик про непростые отношения рейфа Тодда и сестренки Шеппарда.

Название: Наша встреча
Автор: Фатимата\Фатуматубинту
Рейтинг: R (Хотя с ним все довольно сложно)
Жанр: POV
Размер: планируется макси
Статус: в процессе
Персонажи: рейф Тодд, рейфы Кенни, Боб, Стив, Джон Шеппард, сестра Джона - Тори Шеппард, Ронан, Тейла и др.
Пейринг: Тодд\Тори Шеппард
Дисклеймер: фанфик не создан с целью извлечения выгоды, права на персонажей принадлежат создателям сериала.
Описание: За основу взята серия 03\07. (Как начало действия). Использованы персонажи сериала плюс мой ОЖП - сестра Шеппарда.
Предисловие: Когда-то мне давали ссылку на франкоязычные фанфики. В предисловии к одному из них автор говорит о своем дргугом фанфике, посвященном отношениям рейфа Тодда и сестры Шеппарда. К тому моменту, как я нашла этот рассказ, мой фанфик был уже продуман, и я приступила к его написанию.
Предупреждение: Хотя я и не согласна с таким мнением, многие считают, что реальность моего фанфика сильно отличается от канона, представленного в сериале. Я же пишу так, как я лично вижу Тодда.

I. Наша встреча

Джон Шеппард — мой брат. Он воспитывал меня с пяти лет — с того самого дня, когда наши родители погибли в автокатастрофе. Он почти на двадцать лет старше, и до этого момента мы не были особенно близки. Но общее горе сплотило нас. На всей Земле у меня остался лишь один родной человек — Джон. Несмотря на это было очень непросто уговорить его взять меня с собой в Атлантиду, еще сложнее получить официальное разрешение от властей. Но в конечном итоге я оказалась здесь, вместе с братом.
Я довольно быстро освоилась. И хотя меня сильно раздражал тот факт, что мне неизвестны все подробности службы Джона, мне очень нравился город. Единственное напоминание о Земле, оставшееся у меня — плюшевый мишка (последний подарок родителей), которого я, еще ребенком, назвала Тоддом. С тех пор я не расставалась с ним ни на минуту вот уже больше десяти лет...
Можно сказать, что на Атлантисе я вела жизнь обычного земного подростка. Ну или почти... Джон (не без труда) договорился с директором моей школы о дистанционном обучении. По одноклассникам я даже и не думала скучать, потому что, во-первых, отношения с ними у меня как-то не складывались, а во-вторых, проводить время с командой Джона было куда интереснее. Родни я знала еще на Земле. Он, конечно, зануда, но в целом, он ничего. Огромным событием для меня стала встреча с Ронаном. С самого первого дня его пребывания в Атлантиде, между нами возникла симпатия. В перерывах между их с Джоном вылазками, мы много времени проводили вместе: гуляли по пирсу, обедали вдвоем или просто болтали о всякой ерунде... Я рассказывала ему о музыке, которая мне нравилась. (Пожалуй, одна из немногих стоящих вещей на Земле — музыка.) Ронан быстро привык к року, и, к величайшему неудовольствию Джона, ему он нравился не меньше, чем мне!
Тейла... Тейла — это отдельный разговор. Она, конечно, милая, добрая и все такое... Но симпатия к ней Джона меня раздражает! Я не привыкла делить брата с кем-либо. Одна мысль о том, что они вместе проводят большую часть дня, приводила меня в бешенство! Мой Джон, милый и любящий братишка, который раньше боялся оставить сестру одну даже на час, стал слишком много времени уделять их с Тейлой тренировкам.
И кто бы мог подумать, что моя вполне заурядная жизнь (если не считать места проживания) в один прекрасный момент изменится до неузнаваемости!...
Естественно, брать меня с собой на свои задания Джон отказывался наотрез. Но я знала, к кому мне обратиться за помощью. Тейла — вот человек, которому мой брат отказать уж точно не сможет! Я пошла прямиком к нашей воительнице и «по-дружески» рассказала ей, как мне скучно и одиноко проводить дни напролет в Атлантиде, как мне хотелось бы хоть раз отправиться с ними на задание (хотя бы на уже известную планету, по торговым делам). Не забыла я упомянуть и об излишней строгости ко мне брата. Стратегия была верна, ибо уже через час ко мне в комнату вошел Джон и сказал, что они поговорили с Тейлой, и она обещала приглядеть за мной, так что я могу пойти с ними, когда группа отправится на очередную торговую встречу. (Брат с точностью повторил мои слова, сказанные Тейле — явный признак его раздражения.)
Подходящей вылазки (по всем критериям Джона) пришлось изрядно подождать: следующие полтора месяца брат либо уходил исследовать новые для нас планеты, либо их задание было «слишком опасно для подростка». (Думаю, он просто тянул с выполнением обещания. Но я знала, что Тейла не позволит ему не сдержать данное мне слово.) И вот долгожданный момент настал! Атлантийцы получили сообщение от дженаев, в котором те говорили, что хотели бы договориться о взаимной торговле. Мой грозный вояка взвесил все «за» и «против» и вынес вердикт — миссия достаточно безопасна, и я могу присоединиться к его группе.
Большой неожиданностью для меня была реакция Ронана. Весь вечер перед миссией он был мрачен и задумчив и наотрез отказался от прогулки со мной, сказав, что рекомендует мне как следует отдохнуть, чтобы наутро быть в форме и не терять бдительности. (Ронан — такой Ронан. Он просто душка, заботливый, так трогательно пытается защитить меня от всего мира... Но иногда он перегибает палку!)
На следующий день мы все встали рано утром и, наскоро завершив приготовления, собрались в Зале Врат. По команде Элизабет Врата активировали, и я, еще не подозревая об этом, сделала самый значительный за всю мою жизнь шаг навстречу моему будущему...
Когда мы прибыли на указанную дженаями планету, там не было ни души. Родни заявил, что, по всем признакам, планета необитаема. Джон явно не ожидал такого поворота событий и немного нервничал. Ронан тоже был на взводе, еще больше чем накануне вечером. Было решено, что мы с Тейлой останемся пока возле Врат, а мужчины осмотрят местность. Но не прошло и пятнадцати минут, после их ухода, как из леса послышались крики и шум. Из обрывков фраз, доносившихся до нас, невозможно было понять, что случилось. Тогда Тейла велела мне оставаться на месте, а сама отправилась вслед за братом. Признаться честно, я была рада ее решению: если у Джона проблемы, она сможет помочь. (Я была уже далеко не так довольна своим путешествием.)
Следующие двадцать минут я провела одна в томительном ожидании нашей команды. Мне показалось, что после ухода Тейлы шум прекратился, и я надеялась, что с ребятами все в порядке. Но увы, моим надеждам не суждено было сбыться: тишину внезапно разорвал звук выстрелов. Мне было безумно страшно, но я не могла сдвинуться с места или отвести взгляд от тропинки, ведущей в лес. Вдруг я услышала шорох позади себя. Леденея от ужаса, я попыталась обернуться, но не успела этого сделать, потому что почувствовала укол в плечо и поняла, что теряю сознание.
Что происходило, пока я была в отключке, я узнала намного позже. Но придя в себя, я совершенно не понимала, что случилось, где брат и его отряд, где нахожусь я сама. Помещение, где я очнулась, больше походило на тюремную камеру: царивший вокруг полумрак, решетки вместо дверей и на крошечном окошке, голые бетонные стены и пол... От страха я едва могла соображать. Мне хотелось закричать, позвать на помощь Джона... Интересно, где он сейчас? Я попыталась заглянуть в окно, но толком ничего не увидела. Тогда я позвала брата по имени — опять безрезультатно. Я села на пол и заплакала. Так одиноко мне было лишь однажды — в день похорон родителей. А сейчас у меня не было даже моего мишки, моего Тодди. (Наверное, я его потеряла в лесу.)
Не знаю, сколько времени так просидела. Должно быть, долго. Периодически я вскакивала с места, кричала, звала брата и каждого из его команды. Когда силы покидали меня, я садилась на пол и думала о маме. Я вспомнила, как за пару дней до их с папой гибели она вернулась домой раньше обычного. К этому моменту няня уже забрала меня из детского сада, и мы рисовали с ней в гостиной. Мама зашла в дом с большим плюшевым мишкой в руках. Она протянула его мне и сказала: «Я хотела этот вечер провести с тобой и папой. Сейчас он вернется, и мы все пойдем гулять». Я схватила игрушку и уткнулась лицом в мамину юбку.
- Как ты его назовешь?
- Тодд.» Это было первое имя, пришедшее мне в голову.
- Почему Тодд?
- Не знаю. Мне нравится...
Должно быть, я уже начинала засыпать, как вдруг дверь камеры с шумом открылась.
- Я вижу, ты уже освоилась? - Передо мной стояли несколько мужчин в военной (как мне показалось) форме. Судя по тому, что говорил только один из них, он был главный.
- А я нашел тебе неплохую компанию. Уверен, с ним ты не будешь так сильно скучать по брату. - С этими словами незнакомец схватил меня за руку и выволок в коридор.
Мы шли по многочисленным переходам, постоянно куда-то сворачивая, поднимались и спускались по лестницам и, в конце концов, вышли в некое подобие зала. То, что я там увидела, зставило меня пожалеть о том, что я все еще жива: Джон был привязан к стулу посреди комнаты. То, что это именно он, я поняла лишь несколько секунд спустя — так изменилась его внешность! Казалось, он постарел на несколько десятков лет. Причину таких изменений я поняла мгновенно — рядом с братом стоял рейф. (Я никогда не видела живого рейфа, но сразу поняла, что это он — спасибо Тейле и Ронану за впечатляющие рассказы.) Видимо, все, происходящее снимали на камеру, потому что человек, приведший меня, повернулся к ней и произнес: «А теперь два часа. И чтобы окончательно убедить вас в серьезности моих намерений, юная Тори Шеппард составит компанию новому приятелю брата».
Внутри у меня все похолодело: Тори Шеппард — это я, и ничего хорошего услышанное мной не предвещало. Все дальнейшее я видела уже как во сне: полуживого Джона подняли со стула, нас троих вместе с рейфом подвели к камерам, человек, с которым я пришла, грубо толкнул брата в одну из них. Дверь его камеры с грохотом захлопнулась. Он мгновенно пришел в себя и, вскочив на ноги, из последних сил бросился к решетке. У меня шумело в ушах, ноги подкашивались, и я едва могла уловить смысл его слов:
- Оставь ее! Если ты сделаешь это, я убью тебя!
О чем он? Кто все эти люди, и что они собираются сделать?
Не успела я подумать об этом, как тот же человек, который привел меня и который говорил с Джоном, втолкнул меня в камеру к рейфу и быстро закрыл дверь. Я повернулась к нему и стала кричать, чтобы меня выпустили. Я кричала изо всех сил, несла какую-то околесицу, умоляла не делать этого. В это же время из соседней камеры доносились крики брата...
В какой-то момент я поняла, что все бесполезно. Меня не выпустят, Джон тоже не сможет помочь, от рейфа ждать пощады тем более не приходилось... (Тейла и Ронан могли часами рассказывать о жестокости этих существ. По их словам, безоружному человеку, оказавшемуся рядом с одним из них, не на что надеяться.) Я замолчала и повернулась, но тут же снова вскрикнула от ужаса — рейф стоял прямо передо мной, лицом к лицу. Я даже чувствовала его тяжелое дыхание. Мысленно я сказала маме с папой, что скоро мы с ними встретимся. От этой мысли страх почти прошел. И единственное, о чем я сожалела в эту минуту, так это о том, что Джон увидит мою смерть! Я знала, что он не переживет этого. После смерти родителей, он много раз говорил мне, что я — единственный смысл жизни, который у него остался. И наверное, это был первый раз, когда я предпочла бы быть далеко от брата...
В следующее мгновение я почувствовала руку рейфа на моей груди и тут же вслед за этим — резкую боль, которая, рождаясь в месте прикосновения, разливалась волной по всему телу. Я не могла вздохнуть, не могла пошевелиться, не могла закричать!.. Мне казалось бы, что я уже мертва, если бы не мысли, с чудовищной быстротой проносящиеся у меня в голове. Передо мной мелькали лица тех, кто был мне когда-либо дорог — мамы, папы, брата, Ронана... Ронан! Даже в эту минуту, перед лицом смерти, я думала о нем! Наверное, он будет в ярости, когда узнает о том, как я погибла... Он ведь так ненавидит всех рейфов!
И тут же появилась другая мысль: «Не надо!»
- Не надо! Оставь меня! Я хочу жить! Ни я, ни мой брат ничего тебе не сделали...
Я не могла понять, пытаюсь ли я сказать это рейфу или просто начинаю бредить...
И тут произошло то, о чем я не могла даже подумать — рейф убрал руку от моей груди, выпрямился во весь рост и отошел на шаг назад. Вид у него был такой, будто он был очень удивлен. Я смотрела ему в лицо — он оставался неподвижен и лишь смотрел на меня широко открытыми глазами.
- Почему я слышу тебя? - Я не понимала, говорит ли он со мной, или эти слова сами собой рождаются в моей голове, и тут же мысленно произнесла: «Я ничего не говорила».
- Нет, ты говоришь со мной, и я слышу тебя! Хотя это абсурд! - За все это время рейф не сделал ни единого движения.
Боже! Неужели мы с ним общаемся телепатически? Такое вообще возможно? Я всегда думала, что таким образом рефы общаются друг с другом, но никак не с людьми. Тогда я собрала в кулак остатки мужества и так же мысленно спросила его: «Ты остановился, потому что я попросила? Ты услышал меня?»
- Да. - Этот ответ одновременно и обрадовал, и напугал меня.
Рейф отошел чуть дальше и начал нервно расхаживать из угла в угол. Видно было, что он напряженно о чем-то думает. Время от времени он прикладывал руку ко лбу, нервно потирал руки, бубнил что-то невнятное... Мне казалось, что это продолжается целую вечность! Но в конце концов, рейф отошел к дальней стене камеры и сел на пол в углу.
Я чувствовала себя разбитой и уставшей. Опустившись на пол прямо там, где стояла, я, должно быть, опять потеряла сознание. Или уснула. В общем, я уже давно перестала понимать, что со мной происходит.
Не знаю, сколько времени прошло, но когда я открыла глаза, мой сокамерник продолжал сидеть в том же самом углу, в той же самой позе. На меня вновь нахлынула волна отчаяния. Я вскочила на ноги и стала метаться по камере, снова звать Джона, звать на помощь...
- Вряд ли тебе кто-то поможет. Джон тут, в соседней камере. Он жив, но он без сознания. Тебе необходимо успокоиться и замолчать. Мне нужно время, чтобы подумать, а ты привлекаешь к нам внимание. Подойди. - Я была все еще напугана, но все же подошла.
- Дай руку. - С этими словами рейф протянул мне свою. Я послушалась. (Что мне терять? В любом случае, если он захочет меня съесть, я беззащитна. Что толку спорить?)
Рейф взял меня за руку и потянул к себе. Я опустилась на колени рядом с ним, и мы какое-то время смотрели друг другу в глаза. Так необычно! Я видела перед собой того, кого, по словам всех моих близких, стоило бояться больше всего на свете, но именно сейчас мой страх начал постепенно покидать меня. Мне начинало казаться, что я чувствую его, что наши мысли и сознание сплетаются, образуя нечто общее. Я чувствовала его боль, голод, страх (Рейфы тоже чего-то боятся?)... и зарождающуюся надежду! Это было как глоток свежего воздуха. Невероятное спокойствие и … уверенность!..
Мы выберемся отсюда! Мы выживем! Мы будем жить!.. Но... кто «мы»?
В моей голове вновь зазвучали его слова:
- До того, как тебя привели, Джон предлагал мне бежать. Я слаб и не уверен в успехе. Я не хотел рисковать. Но если дженаи увидят тебя, живую, они все поймут и убьют нас всех. Мы должны попробовать. Но для этого ты не должна привлекать к нам внимание. Ничего не бойся, я не трону тебя.
Я села рядом с рейфом. Глаза закрывались от усталости. Я положила голову ему на плечо и уснула. Через некоторое время я проснулась. Мы оба лежали на полу рядом. Я — спиной к нему. Он обнимал меня сзади одной рукой... Мне так хотелось спать, что я смогла лишь спросить, как его зовут.
- Никак. У рейфов нет имен. Между собой мы общаемся телепатически, и нет надобности называть кого-то по имени.
- Тогда я буду называть тебя Тодд.
- Хорошо. - Он накрыл меня своим плащом, и я снова уснула.
В следующий раз я проснулась от того, что Тодд (я теперь буду называть рейфа так) тряс меня за плечо. Я открыла глаза и услышала:
- Вставай. Нам пора идти. - И увидев мой вопросительный взгляд, он добавил: «Джон с нами. Он в порядке, но нам надо спешить.»
Двери камер были открыты. Охранники лежали в коридоре. Все они были мертвы. Джон ждал нас рядом с выходом.
- Ты как? (Джон, как всегда, краток.)
- Нормально.
- Куда нам идти?
- Сюда.
По тому, как уверенно отвечал Тодд, было понятно, что он неплохо знал место, где мы находились.
Мы долго бежали по коридорам. Я старалась не смотреть по сторонам и бежала из последних сил. По словам Тодда, до выхода из бункера (он рассказал по дороге, что мы находимся под землей) оставалось совсем немного. Внезапно наш путь преградили двое дженаев. Они сразу стали стрелять. Джон успел выстрелить раньше и убил одного. Второй целился в меня, и когда он выстрелил, Тодд встал между нами. Я вцепилась сзади в его плащ и зажмурилась. Мои надежды рушились с каждым мгновением. Тодд ранен. Я не знала, выживет ли он. Все это время я продолжала чувствовать его, как если бы мы были единым целым. Вот и в эти секунды я ощущала невыносимую боль в груди, каждый вздох давался с трудом. От ужаса я так крепко сжимала ткань плаща, что пальцы посинели...
Однако в следующую секунду Тодд тоже выстрелил. Я чувствовала, что стреляет он почти наугад: от боли ему было трудно прицелиться. Нам повезло — второй солдат упал замертво рядом с первым.
Когда стихли звуки выстрелов, Джон подошел ко мне и положил руку мне на плечо. «Идем» - тихо сказал брат. Мы продолжили наш путь и через несколько минут блуждания по бесконечным переходам вышли к лестнице, уходящей куда-то вверх. «Это здесь» - прошептал Тодд. Джон сказал, что поднимется первым, за ним поднялась я. Рейф шел последним. Он медлил, и на меня вновь и вновь накатывало беспокойство. А что, если он не выживет? И почему меня вообще волнует его судьба? Я не понимала, что со мной произошло, и что именно во мне изменилось за последние сутки, но я осознавала, что всем сердцем хочу, чтобы мы добрались до Звездных Врат живыми. И под эти «мы» я подразумевала нас всех — троих — вместе с рейфом. Вместе с моим Тоддом.
Мы стояли возле входа в бункер, когда Тодд с трудом вылез наружу. Он сел на край люка, чтобы отдышаться. Джон спросил:
- Как думаешь, ты выкарабкаешься?
- Если поем. Эта рана глубока, и если я не поем, я умру. - С этими словами Тодд встал и хотел подойти к брату. Тот резко крикнул: «Назад!»
- Когда доберемся до Врат — продолжал он — наши пути разойдутся, а пока мы нужны друг другу. Врата, скорее всего, уже охраняются. У нас двоих больше шансов снять охрану.
Рейф кивнул. Мы пошли дальше. Бункер находился в лесу, бежать по лесу было сложнее, но в этом, по словам Джона, и не было нужды, ведь выследить нас тут тоже намного сложнее, чем в переходах бункера.
Пройдя несколько километров, мы остановились, чтобы отдохнуть. Я осталась под деревом. Тодд и Джон отошли чуть дальше от меня. Я видела, как они, сидя на земле, долго разговаривали друг с другом, но, сколько я ни старалась, расслышать их диалог я не могла. Поговорив с рейфом, брат крикнул мне, чтобы я подошла. Я машинально поднялась, подошла к ним и села рядом с Тоддом. Джон неодобрительно посмотрел на нас, но ничего не сказал. Он заявил, что у нас есть немного времени на отдых, и что он будет дежурить первым, пока я и Тодд спим. (Подразумевалось, что наш новый союзник его заменит через какое-то время, но все вышло несколько иначе.)
Меня вновь разбудил Тодд. Он говорил тихо, почти шепотом. По его словам, они с Джоном решили разведать обстановку. Но для меня это очень опасно. Поэтому они решили спрятать меня в пещере, недалеко отсюда, и вернуться за мной, когда отыщут Врата. Я поверила. (Или захотела поверить.) И мы пошли. Шли мы недолго, буквально минут десять. Тодд показал мне вход в пещеру, и хотя мне было не по себе оставаться там одной, я опять подчинилась.
Убедившись, что я вошла внутрь, и снаружи меня не видно, Тодд ушел. Светало, и с приближением дня, возрастало мое беспокойство: как объяснил брат, днем наши шансы на побег значительно уменьшались. Я сидела на полу в углу пещеры и напряженно ждала. Понятно, что помочь брату я ничем не могла, но я не была до конца уверена, что поступила правильно, доверившись рейфу. Он не убил меня, несмотря на то, что умирал от голода. Но возможно, это просто расчет? Ведь в случае моей смерти брат не согласился бы с ним сотрудничать. И в то же время я не чувствовала ни злобы, ни агрессии со стороны Тодда. Отчаяние, голод, желание выжить — да! Но отнюдь не агрессию. А ведь все люди, когда-либо общавшиеся с рейфами, твердили мне, что ничего хорошего от них ждать нельзя. Но мое сердце говорило об обратном...
Не могу сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Тодд привел меня сюда — несколько минут или несколько часов. Для меня это время тянулось целую вечность! Я уже начинала думать, что их с братом убили дженаи, и скоро они найдут и меня... У входа в мое убежище послышался какой-то шум. Я прижала колени к груди, обхватила голову руками и зажмурилась. (Глупо, да? Эдакая нелепая попытка спрятаться от неизбежности.) Хотя, если бы это были дженаи, меня бы уже ничего не спасло.
Звуки стали громче. Я ясно слышала шаги нескольких человек. Но, к моей великой радости, вместо дженаев я увидела Ронана и Тейлу. Ронан бросился ко мне, схватил за плечи и первые несколько секунд смотрел мне прямо в глаза (совсем как Тодд в своей камере). Вид у него был такой, будто он уже не ожидал увидеть меня живой и сейчас не мог сдержать удивления и восторга. В следующее мгновение он обнял меня так крепко, что у меня перехватило дыхание. Ронан... Мой Ронан! Только сейчас я поняла, как он мне дорог, … и как они с Тоддом похожи...
Тейла крикнула оставшимся у входа людям, что они с Ронаном нашли меня, и что я в порядке. На мой вопросительный взгляд она ответила, что Джон жив и здоров. Услышав это, я кое-как высвободилась из объятий Ронана и побежала к выходу.
Джон! Джонни! Мой самый любимый братик ждал меня! Он выглядел точно так же, как в Атлантиде перед нашим отправлением. От его общения с рейфом не осталось и следа. Значит, Тодд не обманул меня, когда сказал, что все исправит. Я долго не могла отойти от Джона. Он обнимал меня, как тогда, когда погибли родители, а я плакала и не могла остановиться. И как тогда, мы были одни на всем свете. Но все же была разница. Хоть брат и был рядом, я чувствовала, что что-то продолжает меня беспокоить.
Я огляделась по сторонам. Вокруг было много военных с Атлантиса, вся команда Джона... Но я продолжала искать кого-то взглядом... Я тогда даже не сразу осознала, что ищу рейфа... Тодда! Найти его мне стоило немалых трудов — он стоял в стороне от всех под прицелом вооруженных до зубов военных. Меня неприятно поразила эта сцена. Как только наши взгляды встретились, я почувствовала его смятение и отчаяние! Он был уверен, что люди убьют его, не задумываясь, а значит, наш побег...
- Но все же я рад, что ты спаслась!
- Тодд! Я не хочу оставлять тебя!
- Ты должна быть с братом. Так я буду спокоен за тебя, и моя жертва не будет напрасной...
Я благодарила судьбу за возможность говорить с рейфом, не будучи замеченной людьми.
В это время Тейла и Ронан тоже вышли к нам. Ронан бросил полный ненависти взгляд на Тодда и процедил сквозь зубы: «А с этим что будем делать?"
Джон колебался...
- У нас с ним договор...
- Я не жду, что ты выполнишь его! - Голос Тодда звучал спокойно и твердо, но я чувствовала бурю, разыгрывающуюся в его сознании. Он не хотел умирать, и я не хотела такого конца.
Ронан протянул брату пистолет. Джон взял его как бы в нерешительности, затем резко шагнул вперед и выстрелил. Я вновь почувствовала боль во всем теле. Затем был резкий звук наподобие щелчка и... пустота! У меня внутри что-то оборвалось: я не чувствовала больше рейфа, не слышала его мысли — просто тишина и пустота. Я хотела подбежать к Тодду, но меня схватил один из военных...
Ронан взял оружие обратно и удивленно воскликнул: «Но ты не убил его!»
- Да, ответил Джон. Мы возьмем его с собой и оставим у Врат.
Затем он отдал приказ перенести Тодда в прыгун. Мы все зашли следом. Брат наскоро переоделся в атлантийскую форму, сел за штурвал, и мы спешно взлетели.
Как джон и обещал, мы оставили рейфа у Врат. Несмотря на мои просьбы, меня не пустили попрощаться. Лишь в самый последний момент перед закрытием дверей джампера в моем сознании вновь прозвучали слова Тодда: «Я тебя обязательно найду. Просто жди...» Я чувствовала, что он говорил что-то еще, но мы уже набирали адрес Атлантиды, и я не смогла уловить сигнал. Но по крайней мере, я знала, что Тодд жив.

---

Мне надо взять тайм-аут на пару дней. Выспаться, выучить алгоритм действия, подготовиться...
Самый большой мой враг (во всех делах) - нетерпение. С этим надо бороться. М.Р. рекомендует практиковать фазу не больше 2-3 раз в неделю. (Если посчитать мои неудачные попытки, то получается больше).

Днем попытаюсь выложить постепенно фанфик про Тодда и Тори.

---

Сны

Сегодня я хотела отдохнуть, поэтому легла без намерения выйти в фазу. Однако пробовала это сделать утром. Как и вчера, я постоянно проваливалась в сон, сноа просыпалась на движении, пыталась применить техники, снова засыпала... Фазы в этот раз у меня не получилось, что и понятно: не было четкой установки, слабое намерение, нечеткое и непоследовательное выполнение алгоритма.

Проснувшись в 4.18, поняла, что снилось что-то связанное с чаем. Я пила чай, или наливала его, или покупала...
Затем я заснула и проснулась где-то в 7.50
Снилось, как две женщины едут на поезде. Это мамы молодой супружеской пары. Свекровь рассказывает, что была в гостях у молодых и нашла там целый пакет "травки", которую зять должен был кому-то передать. Затем они со сватьей перевернули вверх дном весь дом и повыкидывали всю наркоту, которую нашли.
Я так и не поняла, кем была в этом сне. (Возможно, женой?) Но мне было очень страшно! Я боялась, что, узнав про случившееся, парень меня убьет. Или нас с ним убьют те, кому предназначалась нарокота.
Мы ехали в поезде. И что-то случилось с поездами, едущими в обратном направлении. Я видела толпу людей, кучу чемоданов...

Второй сон - мы с мамой уехали на дачу. Мама сказала, что мне надо отдохнуть, но от чего - я не поняла. Ко мне приходили учителя. Мужчина и женщина средних лет и пожилая женщина. Я учусь хорошо, но почему-то мне говорят, что я могу остаться на второй год. (Не понятно еще, учусь ли я в школе или в институте).
Через некоторое время учителя собираются уходить. Они просят меня дать им их сумки. Я ищу сумки, но долго не могу их найти. (У пожилой женщины были еще варежки, несмотря на то, что было лето).
В домике, где мы живем - страшный беспорядок. И я почему-то постоянно реву.

---

Сны и "Фаза"

Итак, начну рассказ.
Еще с вечера выписала себе алгоритм действия для достижения "Фазы". Легла с четким намерением выйти в фазу и осуществить план. (Хотела посмотреть в зеркало и позвать Тодда).
Снов, как всегда, было море! Проснувшись в первый раз в 5.24, я вспомнила вот что:

Сон первый
Помню плохо. Снился какой-то ребенок. Маленький. Младенец. И котенок. Или это был ребенок-котенок... В общем, не помню.

Сон второй
Я была в зоопарке. Подробности забылись сразу.

Сон третий
Я учусь в школе. Мне задают вопросы на русском, но отвечать я почему-то должна по-французски. Задание учителя - "назвать структуры русского языка". Ч не могу это сделать и начинаю плакать. Сначала потихоньку, а под конец просто захлебываюсь слезами!

После побуждения сходила в туалет, выпила водички и снова легла. (Все как по книге М.Р.)
Через какое-то время проснулась и попыталась применить техники, поскольку проснуться без движения мне не удалось. Во время выполнения техник постоянно проваливалась в неконтролируемый сон. Снилось, что я в какой-то квартире. Чья она - не знаю. Рядом со мной какой-то мужчина, но, кто это такой, я тоже не знаю. (Или просто не рассмотрела). Внизу, в самой квартире - обстановка как в европейской квартире. Я поднялась на террасу. Там все было, как в сенегальских домах. Видела младшего кузена мужа (Ндясе), какого-то барана... (На всем протяжениии сна пыталась проснуться и применить техники, но опять проваливалась).
Я спустилась вниз, в квартиру. Сначала долго смотрела на огромное фото какого-то рынка в Афганистане. (Не знаю, почему так в этом уверена, но уверена, что это был Афганистан).
После этого я подошла к зеркалу и долго смотрела на себя. В этот момент я вспоминаю про техники и начинаю выполнять вращения. Меня закручивает, рука как бы сама по себе тянется в сторону. И тут я выхожу из тела!
Я осознаю, что я во сне. Эмоции бьют через край! Вспоминаю про зеркало! Огладываюсь по сторонам - я в комнате, не похожей на мою настоящую. Какие-то вещи из реальности, какие-то совершенно мне не знакомые. Я подхожу к зеркалу, смотрю на себя. В зеркале я полупрозрачная, вместо глаз - темные провалы. Это меня пугает. У меня почему-то короткие очень растрепанные волосы. Я думаю, что это плохо, что нет глаз. Они тут же проявляются. Вид в общем изможденный. Я решаю привести себя в порядок, трясу головой. Прическа тут же меняется. У меня появляются аккуратные толстенькие дреды, темные с белым на кончиках.
Выполнив это задание, решаю приступить ко второму шагу и позвать Тодда. Так и не поняла до конца - удалось мне что-то или нет. Сначала подумала, что нет. Но у меня в памяти остался момент: я там, в "фазе" закрываю глаза и вижу ЕГО! Буквально сотые доли секунды. Близко, почти рядом со мной. Он очень высокий, и чтобы войти, нагибается. Я смогла увидеть плащ, волосы, руку... И тут я жутко, просто до одури пугаюсь своих же желаний!!! В голову приходит идея, что рейф явится таким, какого я себе напридумывала, и что я не готова еще к такой вот встрече. Слышу скрип - открываются дверцы шкафов. Сначала одного, затем второго. Захлестывает страх! Чтобы отменить предыдущее желание, пытаюсь позвать Леонтьева. Его нет.
Последнее, что успела - посмотреть на кровать. Тела на кровати не было. После чего я просыпаюсь.
Далее, как советует М.Р. в своей книге, попыталась заснуть, чтобы выполнить техники еще раз при следующем пробуждении, но это мне не удалось.
Видела обычный сон.
Поздняя осень в Петербурге. Слякоть. Темно. Я иду по ул.Брянцева - от поликлиники до свего дома. По дороге я встречаю маленького мальчика. Возраста Мустафы. На мой вопрос, как его зовут, называет какое-то имя. Но я уверена, что уже знала его и что его зовут Марат. Мальчик мне очень симпатичен, хочется его защитить. Нам по пути, и я предлагаю проводить его до дома. По пути он "стреляет" у кого-то сигаретку, курит. Я пытаюсь его вразумить, говорю, что это плохо.

На этом я просыпаюсь окончательно.

---

Сны

12-го и 13-го сентября я не могла делать записи: сначала был праздник, и мы весь день провели у свекрови, а потом я убиралась в квартире. В общем, ничего выдающегося и не произошло - как обычно, снились многочисленные сны на самые разные темы.

Сегодня в первый раз я проснулась в 3.23 от хлопка (до сих пор не поняла, приснился он мне или что-то и впрямь хлопнуло...) и слов в голове: "Она исчезла!" Сон, который снился до этого исчез из моей головы так же резко, как прозвучал хлопок. Хотя был какой-то длинный сюжет.
Позднее я вспомнила, что видела котят (или одного котенка). Я беру котенка в руки, а он как-то чересчур сильно меня пугается. Дети говорят: "Мама, он тебя боится!"

Затем я проснулась в 8.00 Запомнились три эпизода.

Первый
Я маленькая девочка. Мы с мамой и папой гуляем по Парижу. Запомнилось ощущение безграничного счастья! Я любовалась красивыми зданиями, великолепными парками, памятниками... Все было прекрасно и вызывало бешенный восторг!
Мы идем по улочке. Вдруг начинается ливень. Мы забегаем под навес какого-то кафе. Мама прижимает меня к себе. Я чуть выше ее колена.

Второй
Я плаваю в каком-то бассейне. Причем долго-долго не решаюсь зайти, потом раздеваюсь до гола и иду плавать. Еще у нас есть свой басейн, но он какой-то странный, маленький. Пространство ЗА ПРЕДЕЛАМИ бассейна - тоже заполнено водой.
Оба бассейна выложены грязноватого цвета светло-синей и голубой плиткой.

Третий
Юноша-бедныг (вроде как это была я) знакомится в парке с прекрасной девушкой. Девушка похожа на Эсмеральду, циганку. Она в длинном красном платье, с красным в тон платья большим цветком в черных длинных волосах... Я называю ее "Малышка". Прошу у мамы напечатать фото, которые сделал на прогулке. Но результат мне не нравится - ни одно фото не передает красоту девушки в полной мере.
Парень хочет жениться на девушке. (Она тоже его любит). Но оказывается, что девушка - принцесса. Ее отец хочет выдать ее замуж за принца - сына другого короля-колдуна. Колдун посылает своего сына в образе белого пуделя, который плывет по морю вплавь. На море шторм. Ночь.
Затем следует провал, после которого я вижу нас троих. Я в образе юноши, принц и принцесса. Мы идет к ее (или к его?) отцу, который прячется под видом владельца магазинчика музыкальных дисков и инструментов. Король говорит с принцем и девушкой, а меня грубо просит отойти в сторону.
Затем я вижу себя уже не парнем, а собой. Я нахожу диск с сериалом ЗВА. На обложке - рейф. Я радостно бер в руки диск и рассказываю парню про рейфов, про то, что пишу фанфик о моей любви с одним из них... Во время этого разговора мы выходим через заднюю дверь на лесницу, где стоят какие-то мужчины. Они слышат мой рассказ про рейфов и смеются.

Я проснулась, затем снова задремала. мне снился сон. Я даже его помнила, пока муж не отвлек. После этого он тоже забылся.

---

Правосудие по-сенегальски.

Я уже описывала ситуацию, когда поймали вора, забравшегося в соседний с нашим дом, и отлупили его всем кварталом... И я писала о том, что это - обычная в Сенегале практика. Нашему воришке еще повезло - его били не сильно, потому что он был безоружен. А на днях вот одного убили. Избили до смерти.
Двое на мопеде подъехали к детям и, угрожая мачете, отобрали мобилники. Хотели скрыться, но тот, кто сидел сзади, упал. Его поймали и долго били. Пока он не потерял сознание. Потом привели в чувство и снова били. Итог - вор умер.
Но тут дети... И преступник был вооружен...

---

Сны

Сегодня снилось много чего. Запомнилось явно не все, а что запомнилось - очень нечетко и разрозненно.

Первый раз проснувшись в 5.45 я смогла вспомнить только то, что мне снился мой муж. Мы были в квартире. Он был чем-то недоволен. Весь сон мы ходили по квартире туда-сюда, и муж мне рассказывал, как надо эту самую квартиру охранять.

Под самое пробуждение мне снилось, что кто-то проиносит имя Жан-Мишель. Возможно, это был уже другой сон. Но кроме имени ничего не запомнилось.

Утром снилось, как я была в гостях у Маши К. Наши сыновья играли вместе. Маша меня чем-то угощала.

Потом был еще сон. Совсем бредовый. Помню, что было что-то, а ЧТО не могу вспомнить.

Затем мне приснилось, что я дома с Фаиной. Фаина выходит на лесницу, возвращается и говорит, что пришла т.Зоя (подруга моей мамы). Я выхожу сама на лестницу, спрашиваю, почему она не заходит. Зоя отвечает, что стесняется. Сразу после этого мы оказываемся уже у нее в квартире.
Под конец сна мы дружно сажали морковку в паркете. Форменно в паркете! Расковыривали дырочки в полу, насыпали туда землю и сажали семена моркови.

Последни запомнившийся эпизод.
Ко мне домой приходят ребята из моей группы в институте. Мальчики, девочки - все. Муж тоже с нами. Мы какое-то время находимся у нас в комнате, разговариваем все вместе.


Где-то в 18.00 я прилегла полежать и уснула.
Что снилось, не смогла вспомнить, хоть тресни! Увы... Единственная деталь, которая осталась в памяти: я читаю на телефоне какое-то стихотворение. Оно странное, сложное, и мне никак не удается его нормально прочитать. Где-то в середине были такие строчки: "Ты одна, кто в ночи темные\ сны пытался уберечь..."
Все, больше ничего не помню.